Преподобный Сергий Радонежский

Еще при жизни преподобный Сергий совершал чудеса и удостаивался великих откровений. Один раз явилась ему в дивном величии Матерь Божия с апостолами Петром и Иоанном и обещала покровительство его обители. В другой раз он видел необыкновенный свет и множество птиц, оглашавших воздух благозвучным пением, и получил откровение, что множество иноков соберется в его обители. Через 30 лет после его блаженной кончины (25 сентября 1392 г.) открылись его святые мощи.
Но более всего он известен обычным мирянам, как основатель знаменитой Троице-Сергиевой Лавры. Что же касается подробностей жизни одного из самых почитаемых на Руси святых, то они практически неизвестны большинству обычных людей.
А это несправедливо. Нужно знать не только мирских, но и духовных героев нашего Отечества.

Наиболее известным источником сведений о нём, равно как и замечательным памятником древнерусской словесности, является легендарное Житие Сергия, написанное в 1417—1418 годах его учеником Епифанием Премудрым, в середине пятнадцатого века значительно переработанное и дополненное Пахомием Логофетом.
Мальчик, крещеный Варфоломеем, родился в селе Варницы (близ Ростова) в семье боярина Кирилла, служилого ростовских удельных князей, и его жены Марии. Позже семья перебралась ближе к Москве в Радонеж. Именно это название и стало впоследствии обязательным прилагательным к имени преподобного Сергия.
Первый биограф Сергия Радонежского – Епифаний Премудрый - сообщает, что будущий святой, появился на свет в мае 1319 года. Но в различных источниках упоминается несколько вариантов даты его рождения. Высказывалось мнение, что Сергий появился на свет или в 1315, 1318 или в 1322 году. Днём же рождения Сергия также называлось либо 9 мая, либо 25 августа. В сочинениях девятнадцатого века постоянно фигурировала еще одна дата – 3 мая 1319 года. Русская Церковь традиционно считает его днём рождения 3 мая 1314 года.
Этот разнобой мнений дал основание известному писателю Валентину Распутину с горечью утверждать, что «год рождения отрока Варфоломея нами потерян».
 В возрасте 10 лет по одним источникам (и 7 лет – по другим) юного Варфоломея отдали обучаться грамоте в церковной школе вместе с братьями: старшим Стефаном и младшим Петром. В отличие от своих успешных в учёбе братьев Варфоломей существенно отставал в обучении. Учитель ругал его, родители огорчались и усовещивали.
Сам же он всей душой жаждал учения, но грамота не давалась ему. Скорбя об этом, он днем и ночью со слезами молил Господа открыть ему дверь книжного разумения. Тщетно: наука оставалась для него книгою за семью печатями. Хотя Варфоломей обладал великолепной памятью и, раз услышав молитву или псалом, мог повторить их буква в букву.
И тогда случилось событие, о котором сообщают все жизнеописания Сергия.
Когда мальчику было 13 лет, отец отправил его искать отбившихся от табуна лошадей. Во время поисков он вышел на поляну и увидел под дубом старца-схимника, «святого и чудного, саном пресвитера, благообразного и подобного Ангелу, который стоял на поле под дубом и усердно, со слезами, молился».
Увидев его, Варфоломей сначала смиренно поклонился, затем подошёл и стал вблизи, ожидая, когда тот кончит молитву. Старец, увидев мальчика, обратился к нему:
-Что ты ищешь и чего хочешь, чадо?
 Земно поклонившись, с глубоким душевным волнением, Варфоломей поведал ему свою скорбь и просил старца молиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту. Сочувственно выслушав мальчика, старец начал молиться о его просвещении, а, помолившись, вынул из-за пазухи ковчежец и вынул из него малую частицу просфоры. Благословив ею Варфоломея, схимник сказал:
- То тебе дается в знамение благодати Божией и понимания Священного Писания <…> о грамоте, чадо, не скорби: знай, что отныне Господь дарует тебе хорошее знание грамоты, большее, чем у твоих братьев и сверстников.
После этого старец хотел уйти, но Варфоломей умолил его посетить дом его родителей. За трапезой родители Варфоломея рассказали старцу многие знамения, сопровождавшие рождение сына их, и тот сказал:
- Знамением истинности моих слов будет для вас то, что после моего ухода отрок будет хорошо знать грамоту и понимать священные книги. И вот второе знамение вам и предсказание — отрок будет велик пред Богом и людьми за свою добродетельную жизнь.
Сказав это, старец собрался уходить, но напоследок промолвил:
- Сын ваш будет обителью Святой Троицы и многих приведет вслед за собой к пониманию Божественных заповедей.
Действительно на отрока после этой судьбоносной встречи снизошла Благодать: Господь дал ему не только память, но  и разумение, и отрок стал легко усваивать книжную мудрость. После этого чуда в юном Варфоломее еще более окрепло желание служить только Богу. Ему хотелось уединиться по примеру древних подвижников, но любовь к родителям удерживала его в родной семье.
Варфоломей был скромен, тих и молчалив, со всеми был кроток и ласков, никогда не раздражался и обнаруживал совершенное повиновение родителям. Обыкновенно он вкушал только хлеб и воду, а в постные дни совершенно воздерживался от пищи.
С прошествием времени сильно обедневшая семья Варфоломея была вынуждена перебраться в город Радонеж. Старший брат – Стефан - женился, а постаревшие родители по зрелом размышлении приняли схиму в Хотьковско-Покровском монастыре, где в скором времени и преставились почти одновременно.
После смерти родителей Варфоломей оставил все имущество своему младшему брату Петру и сам отправился в Хотьково-Покровский монастырь, где иночествовал его уже овдовевший брат Стефан. Но обычная монастырская жизнь не удовлетворяла Варфоломея. Стремясь к «строжайшему монашеству», к пустынножитию, он со старшим братом Стефаном поселился в 10 верстах от Радонежа, посреди глухого Радонежского бора около речки Кончюры. Братья рубили лес своими руками и построили келью и малую деревянную церковь во имя Святой Троицы. На этом месте позже был воздвигнут соборный храм также во имя Святой Троицы. Так возникла знаменитая обитель преподобного Сергия.
Но Стефан не выдержал слишком сурового и аскетичного образа жизни и вскоре уехал в московский Богоявленский монастырь, где позднее стал настоятелем и духовником великого князя. Варфоломей же, оставшись в полном одиночестве, призвал некоего игумена Митрофана и принял от него постриг под именем Сергия и  около двух лет подвизался один в лесу. Нельзя и представить, сколько искушений перенес в это время юный монах, но терпение и молитва преодолели все трудности и диавольские напасти.
Мимо келии преподобного Сергия целыми стаями пробегали волки, приходили и медведи, но ни один из них не причинял ему вреда. Однажды святой пустынник дал хлеба пришедшему к его келье медведю, и с тех пор зверь стал постоянно навещать преподобного Сергия, который делил с ним свой последний кусок хлеба.
Как ни старался святой Сергий скрывать свои подвиги, слава о них распространилась и привлекла к нему других иноков, желавших спасаться под его руководством. Они стали просить Сергия принять сан священника и игумена. Сергий долгое время не соглашался, но видя в их неотступной просьбе призвание свыше, сказал:
- Желал бы лучше повиноваться, чем начальствовать, но страшусь суда Божия и предаю себя в волю Господню.
Это было в 1354 г., когда святитель Алексей вступил на кафедру московского митрополита.
Такова краткая биография преподобного Сергия Радонежского, точнее, ее каноническая версия. Но все это – только вершина огромного, величественного айсберга духовного служения русскому народу,  лишь намеки на деяния святого подвижника, подвигами своими и молитвами не единожды спасавшего родину и соотечественников.
Жизнь и труды преподобного Сергия в истории русского монашества имеют особое значение, потому что он положил начало жизни пустынников, устроив вне города обитель с общиножитием. Устроенная на новых началах обитель Святой Троицы сначала во всем терпела крайнюю скудость; ризы были из простой крашенины, священные сосуды были деревянные, в храме вместо свечей светила лучина, но подвижники горели усердием.
Святой Сергий подавал братии пример строжайшего воздержания, глубочайшего смирения и непоколебимого упования на помощь Божию. В трудах и подвигах он шел первым, а братия следовала за ним.
Однажды в обители совсем истощился запас хлеба. Сам игумен, чтобы заработать несколько кусков хлеба, собственноручно построил сени в келье одного брата. Но в час крайней нужды, по молитвам братии неожиданно подавалась обители щедрая помощь.
Образовавшаяся из постоянно стекавшихся к Сергию иноков малая обитель постепенно оформилась как Троице-Сергиев монастырь, где Сергий был лишь вторым игуменом (первым был упоминавшийся уже Митрофан), подавая всем пример своим смирением и трудолюбием.
Запретив принимать какое бы то ни было подаяние, Сергий поставил правилом, чтобы все иноки жили только от своего труда. Но это суровое правило не отпугнуло истинно верующих: в монастырь постоянно приходили все новые и новые иноки, жаждавшие духовного подвига.
Неудивительно, что слава монастыря и его основателя росла; в обитель стали обращаться все, начиная от крестьян и кончая князьями; многие селились по соседству с нею, жертвовали ей своё имущество. Сначала терпевшая во всём необходимом крайнюю нужду пустынь обратилась в богатый монастырь. Невдалеке от нее шла большая дорога к Москве и на север, благодаря чему средства обители стали возрастать, и она по примеру Киево-Печерской Лавры стала щедро раздавать милостыню и принимать на свое попечение больных и странников. И это тоже произошло впервые в истории русского монашества, но закрепилось в нем на последующие века.
Слава Сергия со временем дошла даже до Царьграда: Вселенский Патриарх Филофей прислал ему с особым посольством свое благословение, крест и грамоту, в которой восхвалял его за добродетельное житие и давал совет ввести в монастыре «киновию» (строгое общинножитие). Благословение Вселенского Патриарха, а также благословение митрополита Алексия как бы «узаконило» те порядки, которых придерживался Сергий и до этого времени. Он  ввёл в Свято-Троицкой обители общинножительный устав, принятый потом во многих русских монастырях.
Высоко уважавший Радонежского игумена митрополит Алексей к тому же  любил преподобного Сергия, как друга, поручал ему примирять враждовавших князей, возлагал на него важные полномочия и готовил себе в преемники. Но Сергий отказался от этого избрания, несмотря на все уговоры.
Однажды митрополит Алексей хотел возложить на него золотой крест в награду за труды, но Сергий сказал:
- От юности своей я не носил на себе золото, в старости же тем более хочу пребыть в нищете.
И решительно отклонил от себя эту почесть, как всю жизнь отклонял многие и многие другие.
Согласно житию, Сергий Радонежский совершил множество чудес. Люди приходили к нему из разных городов для исцеления, а иногда даже для того, чтобы просто увидеть его. Как утверждает житие, однажды он воскресил мальчика, который умер на руках отца, когда он нёс ребёнка к святому для исцеления.
После смерти святителя Алексия преподобный Сергий Радонежский предлагал великому князю Дмитрию избрать на митрополичью кафедру суздальского епископа Дионисия. Но великий князь Дмитрий пожелал иметь митрополитом своего духовника Новоспасского архимандрита Михаила. По повелению князя Михаил был избран в Москве собором епископов в митрополита Московского.
Святитель Дионисий смело выступил против великого князя, указав ему на то, что поставление первосвятителя без воли Вселенского Патриарха - незаконно. Михаил вынужден был ехать в Константинополь, причем святитель Дионисий хотел опередить его и ехать в Константинополь сам, но был задержан и взят под стражу великого князя.
Желая освободиться, Дионисий дал обещание не ехать в Константинополь и представил за себя порукою преподобного Сергия. Но как только получил свободу, по вызову патриарха, поспешил в Грецию вслед за Михаилом. Своим поступком он причинил много неприятностей преподобному Сергию, который сокрушался о суетности и честолюбии служителей церкви и зарекся вступать в какие бы то ни было конфликты между ними.
Хотя, по словам одного современника, Сергий «тихими и кроткими словами» мог воздействовать на самые загрубелые и ожесточённые сердца; очень часто примирял враждующих между собой князей, уговаривая их подчиняться великому князю московскому. Так произошло в 1356 году с князем Ростовским, а  в 1365 году – с князьями Нижегородским и Рязанским. 
Именно благодаря неустанному и смиренному духовному труду преподобного Сергия ко времени знаменитой Куликовской битвы почти все русские князья признали главенство великого князя Димитрия Иоанновича, который теперь чтил преподобного Сергия, как отца, и просил у него благословения на борьбу с татарским ханом Мамаем. По версии жития, отправляясь на эту битву, Дмитрий Иоаннович в сопровождении князей, бояр и воевод сам поехал к Сергию – помолиться и получить благословение.
- Иди, иди смело, князь, и надейся на помощь Божию, — сказал ему святой старец и дал ему в сподвижники двух своих иноков: Пересвета и Ослябю, которые пали героями в Куликовской битве.
Существует также версия историка В. А. Кучкина, согласно которой рассказ Жития Сергия Радонежского о благословении Сергием Радонежским Дмитрия Донского на борьбу с Мамаем относится не к Куликовской битве, а к битве на реке Воже (1378 г.) и связан в более поздних текстах («Сказание о Мамаевом побоище») с Куликовской битвой уже впоследствии, как с более масштабным событием. Но для характеристики личности преподобного Сергия и его вклада в историю России это, согласитесь, не имеет особого значения.
Тем более, что существует еще одно свидетельство современников: приблизившись к Дону, Димитрий Иоаннович колебался, переходить ли ему реку или нет, и только по получении от Сергия ободрительной грамоты, увещевавшей его как можно скорее напасть на татар, приступил к решительным действиям. К той самой битве, которая принесла ему славу и сохранила в истории под именем Дмитрия Донского.
Знаменитое сражение в 1380 г. войска московского князя Дмитрия и его союзников с одной стороны против полчищ татаро-монгольского хана Мамая и его союзников – с другой получило название Куликовской битвы. У нее есть и предыстория: отношения великого князя Дмитрия Ивановича и Мамая начали обостряться  еще в 1371 году, когда последний дал ярлык на великое владимирское княжение Михаилу Александровичу Тверскому, а московский князь тому воспротивился и не пустил ордынского ставленника во Владимир.
А спустя несколько лет, 11 августа 1378 года войска Дмитрия Ивановича нанесли сокрушительное поражение монголо-татарскому войску под предводительством мурзы Бегича в битве на реке Вожже, о чем уже упоминалось выше. Потом князь отказался от повышения уплачиваемой Золотой Орде дани и вот тогда, окончательно потеряв терпение, Мамай собрал новое большое войско и двинул его в сторону Москвы.
Мамай надеялся соединиться со своим союзником - литовским князем Ягайло, но не успел: московский правитель, вопреки ожиданиям, 26 августа переправился через Оку, а позднее перешел на южный берег Дона. Численность русских войск перед Куликовской битвой оценивается от 40 до 70 тысяч человек, монголо-татарских – 100-150 тысяч человек.
Битва состоялась на южном берегу Дона, на Куликовом поле 8 сентября 1380 года. После нескольких стычек передовых отрядов перед войсками выехали от татарского войска – Челубей, а от русского – инок Пересвет, и состоялся поединок, в котором они оба погибли. После это началось основное сражение. Русские полки шли в бой под красным знаменем с золотым изображением Иисуса Христа.
Куликовская битва закончилась победой русских войск во многом благодаря военной хитрости: в расположенной рядом с полем боя дубраве спрятался засадный полк под командованием князя Владимира Андреевича Серпуховского и Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Мамай основные усилия сосредоточил на левом фланге, русские несли потери, отступали и, казалось, что победа близка. Но в это самое время в Куликовскую битву вступил засадный полк и ударил в тыл ничего не подозревающим монголо-татарам. Этот маневр оказался решающим: войска хана Золотой Орды были разгромлены и обратились в бегство.
Потери русских сил в Куликовской битве составили порядка 20 тысяч человек, войска Мамая погибли почти полностью. Сам князь Дмитрий, поменялся конем и доспехами с московским боярином Михаилом Андреевичем Бренком и принимал в сражении активное участие. Боярин в битве погиб, а сбитого с коня князя нашли под срубленной березой без сознания.
Куликовская битва, хотя и не освободила Русь от монголо-татарского ига, но создала предпосылки для того, чтобы это произошло в будущем. Кроме того, победа над Мамаем значительно усилила Московское княжество. После нее великий князь стал относиться ещё с большим благоговением к радонежскому игумену и пригласил его в 1389 году скрепить духовное завещание, узаконивающее новый порядок престолонаследия: от отца к старшему сыну.
Казалось, что монгольское государство ослабло… Мамай, бежавший в город Кафу, был убит. Власть в Золотой Орде захватил хан Тохтамыш. Москва гордо отказывалась платить монголам дань, и в 1382 году Тохтамыш предпринял карательный поход на Москву.
Предательство рязанского князя Олега помогло монгольским ордам перейти Оку вброд, так, что московские дозоры не заметили неприятеля. Весть о том, что татары близко, дошла до Дмитрия Донского слишком поздно и у него уже не оставалось времени, что бы собрать силы, и дать бой на подступах к городу.
Дмитрий в спешке отправился по городам и селам русской земли, собирать новое ополчение. Знатные и богатые люди покидали в панике свои дома. Даже преподобный Сергий на некоторое время покинул свой монастырь «и от Тахтамышова нахожения бежа в Тверь» под защиту князя Михаила Александровича Тверского. «Житие» никак не объясняет и не комментирует этот поступок, молчат о нем и современники, и более поздние источники, в том числе, и церковные.
Оборонять Москву пришлось ее жителям и крестьянам из окрестных деревень, бежавших под защиту городских стен. Перед нашествием татар в городе вспыхнуло самое настоящее восстание: настолько велико было озлобление народа против поведения поведению знати. Порядок был кое-как восстановлен, но выехать из города стало невозможно: всех отправляли на городские стены сражаться против захватчиков.
Москвичи героически обороняли свой город, в течение нескольких дней. Тохтамыш уже вздумал было отступать, как его осенило: он убедил москвичей в своем миролюбии, и русские открыли ворота Кремля. Тохтамыш тут же вместе с войском ворвался в Москву, сжег её, истребил защитников, а затем продолжил разорение русских земель, вокруг Москвы.
Но весть о том, что князь Дмитрий Донской возвращается с новым войском вызвало самую настоящую панику: память о Куликовской битве была еще очень свежа.  Тохтамыш спешно бежал в Орду, оставив позади себя руины и пепелища и добившись того, что Русь все-таки обязалась вновь выплачивать Орде дань, правда, в чисто символическом виде. Ибо после поражения на поле Куликовом Орда фактически потеряла власть над русскими землями и даже вынуждена была признать главенство на Руси Московского княжества.
Дмитрий Иванович Донской завещал своему старшему сыну Василию Дмитриевичу Владимирское княжество, как вотчину московских князей, не признавая при этом право хана Орды распоряжаться ею. Это-то завещание и скрепил своим благословением преподобный Сергий Радонежский.
Достигнув глубокой старости, Сергий, за полгода прозрев свою кончину, призвал к себе братию и благословил на игуменство опытного в духовной жизни и послушании ученика, преподобного Никона. Накануне кончины преподобный Сергий в последний раз призвал братию и обратился со словами завещания:
- Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную…
Преподобный Сергий скончался 25 сентября 1392 года, а через 30 лет, по свидетельству Пахомия Логофета, были обретены нетленными его мощи*: этот день – 5 (18) июля 1422 года является одним из дней памяти святого. Кроме того, 24 августа (6 сентября) празднуется явление Богородицы преподобному Сергию. Это событие, точнее, память о нем, не раз оказывало сильное влияние на судьбы людей и страны в целом.
Однажды в глубокую ночь преподобный Сергий пред иконой Божией Матери пел акафист и, взирая на Ее икону, так Ей молился:
«О Пречистая Мати Христа моего, Заступница и Крепкая Помощница роду человеческому, присно молящаяся о нас недостойных Сыну Твоему и Богу нашему! Умоли Его, да призрит на святую обитель сию, собранную в похвалу и честь святому имени Его во веки. Тебя, Матерь Сладкого мне Христа, Молитвенницу, призываю, многое дерзновение к Нему стяжавшую, как общее всем упокоение и пристанище».
 Совершив молитву, он вдруг сказал своему послушнику:
- Бодрствуй, чадо, ибо мы будем иметь чудное посещение.
Едва произнес он эти слова, как услышан был глас:
- Пречистая грядет.
Внезапно воссиял свет, ярче солнечного, и преподобный Сергий и послушник увидели Преблагословенную Деву, сопровождаемую апостолами Петром и Иоанном. Преподобный Сергий пал на землю, но Преблагословенная Матерь прикоснулась к нему и одушевила его благодатным словом:

* На языке древней церковной литературы нетленные мощи — это не нетленные тела, а сохранившиеся и неистлевшие кости. В 1919 году, во время кампании по вскрытию мощей, мощи Сергия Радонежского подвергались вскрытию в присутствии специальной комиссии с участием представителей церкви. Останки Сергия были найдены в виде костей, волос и фрагментов грубого монашеского одеяния, в котором он был похоронен. В 1920—1946 гг. мощи находились в музее, помещавшемся в здании лавры. 20 апреля 1946 г. мощи Сергия были возвращены церкви.
- Не бойся, избранник Мой! Я пришла посетить тебя, ибо услышала твою молитву. Не скорби более об учениках своих и о месте сем. Молитва твоя услышана: отныне всем будет изобиловать твое жительство, и не только во дни твоей жизни, но и после твоего отшествия к Богу не отступна буду от обители твоей, неоскудно подавая ей все потребное и покрывая ее в нуждах.
Сказав это, Пресвятая Богородица стала невидима. Преподобный Сергий оставался в некоем неизреченном восхищении и, едва придя в себя, увидел, что послушник от страха лишился чувств. Преподобный поднял его, но послушник бросился в ноги старца:
- Скажи мне отче, что было за чудесное сие видение? Ибо душа моя от ужаса едва не разрешилась от тела!
 Но преподобный Сергий не мог еще говорить от движения духа; только лицо его светилось радостью.
- Погоди немного, — сказал он ученику своему, — доколе успокоится дух мой от чудного видения.
По кратком времени приказал он призвать двух иноков из братии, Исаакия и Симона, и возвестил им общую радость и надежду. Все вместе совершили они молебное пение Богоматери. Преподобный же Сергий всю ночь провел без сна, внимая умом божественному видению, размышляя о милости небесной.
Это явление Пресвятой Богородицы преподобному Сергию, бывшее в 1385 году, в пятницу рождественского поста, изображено на особенной иконе, которая устроена из верхней гробовой доски преподобного, как свидетельствует о том надпись на задней стороне иконы.
В 1446 году великий князь Василий Васильевич, будучи захвачен в Сергиевой лавре войсками Димитрия Шемяки и князем Иваном Можайским, заперся в храме Святой Троицы. Услышав, что его ищут, он отпер южные двери, взял икону, явление Божией Матери с апостолами преподобному Сергию, и встретил князя Ивана в дверях церковных, говоря:
- Брат! Мы целовали животворящий крест и сию икону, чтобы нам не мыслить зла друг на друга.
Князь Иван дал обещание не делать ему зла. Тогда великий князь поставил икону на прежнее место.
Царь Алексей Михайлович брал эту икону в польский поход в 1657 году и по возвращении в 1659 году исповедал свою благодарность, приказав написать на самом образе, что по молитвам Пресвятой Богородицы и заступлению святых чудотворцев Сергия и Никона Бог даровал ему победу над королем польским и предал в его руки Вильну и другие города польские, литовские и немецкие.
В 1703 году сей образ был послан в стан русский к графу Шереметеву и находился во всех походах войны с Карлом XII, королем шведским.
В честь явления Божией Матери преподобному Сергию устроен храм в 1732 году в Сергиевой лавре. В память сего чудесного и радостного для обители явления совершается каждую субботу молебное пение пред сею иконою на том самом месте, где оно было.
В 1812 году митрополитом Платоном послан образ был императору Александру I и вручен московскому ополчению. По изгнании врагов из России образ возвращен на место.
Сергий Радонежский почитается Русскою православною церковью в лике святых как преподобный и считается преобразователем монашества в Северной Руси, величайшим подвижником земли Русской.
Однако почитание Сергия Радонежского возникло раньше, чем появились формальные правила канонизации святых (до Макарьевских соборов* русская церковь не знала обязательной соборной канонизации). Поэтому нет документальных известий о том, когда и как началось его почитание как православного святого и кем оно было установлено. Возможно, что Сергий «сделался общерусским святым сам собою, по причине своей великой славы». Уже в 1427 году, спустя пять лет после обретения мощей Сергия, на его родине в Варницах был основан Троице-Сергиев Варницкий монастырь (ныне подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры).
Но, например, Максим Грек (известный богослов-«нестяжатель») открыто высказывал прямые сомнения в святости Сергия. Причина сомнений была в том, что Сергий, как и московские святители «держали города, волости, сёла, собирали пошлины и оброки, имели богатства».
Церковные историки не дают однозначных сообщений о начале почитания Сергия Радонежского. Так, например, Е.Е. Голубинский упоминает две княжеские грамоты, написанные до 1448, в которых Сергий называется преподобным старцем, но считает, что
*Мака;рьевские собо;ры — поместные соборы Русской церкви, созванные митрополитом Московским Макарием в 1547 и 1549 годах с целью канонизации русских святых. По этой причине период Макарьевских соборов называют «эпохой новых чудотворцев». По мнению церковного историка А.В. Карташёва, митрополит Макарий созвал эти соборы с целью канонизации русских святых, исходя из понимания «особого положения русской церкви во Вселенной» и «свершившегося факта политического объединения Руси».
в них он указан пока как местночтимый святой. По его мнению, фактом причисления Сергия к лику святых для общецерковного почитания служит грамота митрополита Ионы к Дмитрию Шемяке, датируемая 1449 или 1450 годом (неопределённость года вызвана тем, что неизвестно, когда именно старое мартовское летоисчисление было заменено сентябрьским). В ней предстоятель Русской церкви называет Сергия преподобным и ставит его рядом с другими чудотворцами и святителями, угрожая лишить Шемяку «милости» московских святых.
Голубинский считает, что общецерковное прославление Сергия Радонежского вместе с преподобным Кириллом Белозерским и святителем Алексием было одним из первых деяний митрополита Ионы после возведения его на кафедру.
Светские историки отмечали, что Сергий причислен к святым исключительно по политическим мотивам, одной волей великого князя Василия Темного. Великий князь включил Сергия в число московских святых не специальным актом, а по частному случаю, в договорной грамоте с князем Иваном Можайским в 1448 году.
Но и церковные, и светские источники в данном случае представляют интерес лишь постольку поскольку, ибо, как отмечалось выше, Сергий Радонежский стал преподобным и «народным святым» едва ли не сразу после своей кончины. И помимо духовной памяти оставил еще и вполне рукотворные памятники православию на Руси.
Кроме Троице-Сергиева монастыря, Сергий основал ещё несколько монастырей (Благовещенский монастырь на Киржаче, Старо-Голутвин близ Коломны, Высоцкий и Георгиевский монастыри на Клязьме). Во все эти обители он поставил настоятелями своих учеников.
Те, в свою очередь, основали уже более сорока обителей,  из которых, в свою очередь, вышли основатели еще почти пятидесяти монастырей. Перечислить их все в рамках данного очерка невозможно, поэтому я назову лишь несколько наиболее известных.
Преподобный Авраам Галицкий, называемый также Городецким и Чухломским, который был одним из первых учеников и постриженцев преподобного Сергия, из обители Сергия Радонежского удалился в Галицию. Он основал четыре обители: монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы, монастырь Положения пояса Богоматери, монастырь во имя Собора Богоматери и обитель в честь Покрова Пресвятой Богородицы, где и скончался.
Преподобный Павел Обнорский или Комельский, который был келейником у самого игумена Сергия, со временем испросил у старца благословения жить в уединении в окрестных лесах. Основал общежительный монастырь во имя Живоначальныя Троицы.
Преподобный Савва Сторожевский, после смерти преподобного Сергия шесть лет управлял Лаврою, а в 1398 году основал близ Звенигорода на горе Стороже монастырь во имя Рождества Богородицы.
Преподобный Феодор, в миpу Иоанн, родной племянник преподобного Сергия, стал в 1379 году основателем Симонова монастыря в Москве.
Братья Кирилл и Ферапонт Белозерские основали в 1397 году знаменитый Кирилло-Белозерский монастырь. Обитель рано стала одним из важнейших книжных центров России. К концу XV века здесь хранилось 210 рукописей. Первой каменной постройкой монастыря был возведенный артелью ростовских мастеров Успенский собор.
И начало всему этому расцвету православия на Руси было положено тогда, когда получивший благословение свыше инок Сергий начал создание в глухом лесу обители во имя Святой Троицы, которая и сейчас является одним из центров духовности России.
P.S. В журнале «Наука и религия» (№ 6, июнь 1998 года) было опубликовано интервью с Павлом Васильевичем Флоренским, известным учёным и внуком священника Павла Флоренского. П. В. Флоренский рассказал семейное предание о том, как в Лазареву субботу 1919 года (согласно официальному советскому изданию «Революция и церковь», вскрытие мощей преподобного Сергия происходило поздно вечером 11 апреля 1919 года, в Лазареву пятницу) отцу Павлу Флоренскому стало известно о готовящемся властями вскрытии мощей преподобного Сергия, которое должно было состояться перед Пасхой. Дальнейшая сохранность мощей оказалась под большой угрозой.
По словам П. В. Флоренского, вскоре в Троице-Сергиевой лавре состоялось тайное совещание, в котором приняли участие отец Павел Флоренский, наместник Лавры отец Кронид, член Комиссии по охране памятников истории и старины Троице-Сергиевой лавры Ю.А. Олсуфьев и, вероятно, члены Комиссии граф В. А. Комаровский, а также С. П. Мансуров и М. В. Шик, которые впоследствии стали священниками.
Участники совещания тайно проникли в Троицкий собор, где, прочитав молитву у раки с мощами Преподобного, заменили главу святого головой погребённого в лавре князя Трубецкого. Главу преподобного Сергия Радонежского временно поместили в ризнице. Вскоре граф Олсуфьев переместил Главу в дубовый ковчег и перенёс к себе домой (Сергиев Посад, улица Валовая). В 1928 году, Олсуфьев, опасаясь ареста, закопал ковчег у себя в саду.
В 1933 году после ареста отца Павла Флоренского граф Ю. А. Олсуфьев бежал в Нижний Новгород, где посвятил в эту историю Павла Александровича Голубцова (будущего владыку Сергия — епископа Новгородского и Старорусского). П. А. Голубцову удалось переместить ковчег с главой преподобного Сергия из сада графа Олсуфьева в окрестности Николо-Угрешского монастыря под Москвой, где ковчег находился до окончания Великой Отечественной войны.
Вернувшись с фронта, П. А. Голубцов передал ковчег Екатерине Павловне Васильчиковой (приёмной дочери графа Олсуфьева), которая и стала последней хранительницей святыни.
В 1946 году, когда была вновь открыта Троице-Сергиева лавра, а мощи преподобного Сергия были возвращены монастырю, Е. П. Васильчикова тайно возвратила главу Сергия патриарху Алексию I, который благословил возвратить её на место, в раку.
По семейному преданию Флоренских отец Павел сделал записи на греческом языке о своём участии во всей этой истории. Однако никаких письменных свидетельств в его архивах найдено не было.