Шкала памяти

От Челябинска до Шумихи
Чуть поболее двух часов.
Там по-прежнему улочки тихи,
Несмотря на гром голосов.

Просто надо не полорото
Понимать свой родной язык —
«Охереть!» — удивится кто-то.
Это значит — «Привет, старик».

Это значит, что ты давненько
У родителя не был, друг…
Я приеду туда раненько,
Чтобы не «охерели» вдруг.

И — на кладбище. И к могилке.
И на лавочку поскорей.
Засвербит холодок в затылке:
— Я заждался тебя, Сергей.

— Да, отец, далеко непросто
Нам беседовать по душам.
Глушит память мою короста,
О которой ты знаешь сам.

Сколько мыслей уже распято,
Скольким нету уже суда,
Чтоб не понятый мной когда-то,
Ты заставил прийти сюда.

— Как живете? — роняя блестки,
Задрожит ветерок в листве.
И уклончиво, по-отцовски,
Я вздоху тяжело: «Как все…»

И закончится вдруг беседа.
Где-то в сердце сожмется крик
Так, что времечко до обеда
Пролетит, как единый миг.

И набросит на память сети,
Помирив там отца и мать…
Сколько надо прожить на свете,
Чтобы этот разлад понять?

Чтоб у нашей судьбы-шутихи
Отлетела шкала весов…
От Челябинска до Шумихи
Чуть поболее двух часов.