Владимир Высоцкий

Муза спела мне все песни.
Хоть без денег, но ушла.
Нету счастья, хоть ты тресни.
Зинка нового нашла.

На Канатчиковой даче
ждут давно уже меня.
Но я рву флажки, иначе,
как хрипеть, струной звеня?

По канату над помостом
я не шёл, я вскачь бежал.
Но, однако, вышел ростом
не для славы, а для жал.

Злая бестия кривая -
руку в руку и в тупик.
Кто-то, лыбясь, ствол направил
в мой больной, звенящий крик.

На Большом Каретном сроду
я не знал ни боль, ни страх.
Но в ночную непогоду,
волк гэбэшный  хряснул в пах.

Хмель снимая, утром в баньке,
видно, так я впал в в кураж,
что какой-то тип с Лубянки,
взял меня на карандаш.

Воли, сволочи, не дали,
чтобы встретить мне восход.
По Указу вновь отдали
правду голую в расход.

Во враньё из властной глотки
я не верил никогда.
Но тюремные решётки
видел издали всегда.

За спиной наветы стали
про меня давно ходить.
В бездорожии устали
грязь колёса молотить.

Туз я сбросил сам с колоды
рифмою смелой и прямой:
вижу волчьи хороводы,
слышу в спину злобный вой.

Днём найду среди лугов я
привередливых коней.
Пусть к хозяину дорогу
мне покажут поскорей.

На Ваганьку въеду прямо.
В кружку спирт. На посошок.
Рядом выкопаю яму,
Крикну: здравствуй! я пришёл.