Голос в тишине

Нам было слово в чистой тишине,
Такое же, как Ветхое, вначале,
Наполненное музыкой печали,
Как колокол звучащее во тьме.

Когда живые чувства обнищали,
И мы застыли каплями на дне,
Как знаки Моисеевой скрижали, -
Нам было слово в чистой тишине.

Оно звучало тихо: «Вот зима.
Потом растает снег, как было прежде.
Есть место состраданью и надежде.
Я дань слезами выплачу сполна.

Ни радостью, ни горем не воздам
За поле брани, взятое врагами.
Но для чего, как дерева, веками,
Моих детей ломают пополам?

Опять и вновь косматый конь рябой
Копытом бьет железным по скрижалям,
Хранимым молодецкой булавой.
А булава и голова упали
Под черный камень, на песок сырой.

Когда опять мы встретимся с тобой
И душу отведем в Кремлевской зале,
Олеговы волхвы нам не сказали.

Но снова длится и дымится бой,
И смерть нам улыбается с порога.
Коса в руках… помилуй, ради Бога!

Вновь миллион заблудших топчет Русь,
Как вороны, что не бывают сыты
Ничем, как только теми, что убиты.
… Когда к живым и мертвым  я вернусь?

Вернусь для тех, кто, сровненный с землею,
Как дождевая капля, спит на дне,
Кто и во сне оберегаем мною…»

И замер голос в чистой тишине.