Отчуждение

  Она выскочила из кабинета мужа и быстрым шагом пошла прочь от здания. Её шаг перешёл в  бег, потом вдруг, резко затормозив, она тихо побрела.  Прохожие наталкивались на неё, не видя её на своём пути из-под развёрнутых зонтов. 
Дождь лил, как из ведра, хлестал нещадно по прохожим, а её он бил по незащищённому лицу. Она шла, никого не замечая. Слёзы ручьём текли по её щекам, и дождь, как ей теперь казалось, был её  защитником, так как тут же смывал их, очищал свидетельство её горя. Мокрые  волосы, своими прядями закрывали ей глаза, она их не поправляла, а медленно брела по тротуару, никого не замечая. На неё продолжали натыкаться люди, то с одной стороны тротуара, то с другой.   Казалось, что нужно спрятаться от такого проливного дождя, какой лил сейчас в эту минуту, но она продолжала брести и всё  замедляла и замедляла шаг. Ей не хотелось идти домой, казалось, что перед нею образовалась бездна, и она не знала, как ей её перейти. Расстояние, до её дома было большим, нужно было ехать трамваем восемь остановок, это почти что восемь кварталов, но она шла пешком. Она проходила все попадающиеся ей на пути остановки, как будто бы не замечая их.
«Как же так? Я ему верила, как самой себе, а он, оказывается, мне врал?» Слёзы заливали ей глаза.
Вчера муж не ночевал дома.  Придя утром домой, он был растерян, не смотрел ей в глаза. Стал рассказывать историю, которая приключилась с ним:
«Ты знаешь, дорогая, я возвращался домой с работы, стоял на  остановке, и  вдруг мне стало плохо с сердцем. Прохожие помогли мне, усадили на лавочку и  вызвали «Скорую помощь. Приехавшая «Скорая» увезла меня в своё помещение, благо оно было недалеко от остановки».
Он говорил ей, а сам прятал глаза. Услышав этот рассказ, она испугалась и  с жалостью  теперь смотрела на него,  не зная, как ему  помочь.
 «Как сердце? – испуганно  вскрикнула она.
С этим шутить, ведь, нельзя, ты должен немедленно, сейчас же пойти к врачу. Нет, нет, мы сейчас же с тобою идём к врачу» Она суетилась возле него, не зная, как  и  чем ему помочь. 
 Она всё повторяла и повторяла в  растерянности и смотрела на него с испуганным взглядом. Теперь  самому ему пришлось её успокаивать: «Да всё нормально, дорогая, всё нормально, никуда не надо идти, уже всё прошло, я просто переутомился».
Помывшись и переодевшись, он ушёл на работу. Она не находила себе места.
 «Что-то надо делать, так нельзя оставлять, как же так он халатно  относится к своему здоровью?
Ведь, сердце – это так серьёзно!»
 Он был всегда внимательным, заботливым мужем, а потом и отцом. Все близкие люди, родные и друзья завидовали их браку.
Но прошло десять лет их совместной жизни, он заметно изменился, она списывала эту перемену на то, что он  просто устал. Устал от работы, от бесконечных командировок.
Она встала, быстро оделась и поехала в «Скорую помощь». Её сейчас волновало его здоровье, его сердце.
«Какой же диагноз ему поставили?»
Она подъехала на трамвае к «Скорой», зашла в здание и подошла к дежурному врачу.
   «Добрый день, - начала она. Будьте добры, она волновалась и ждала почему-то страшного диагноза.
-Скажите, пожалуйста,- она заикалась от волнения. -Вчера к вам привезли моего мужа с сердечным приступом, его забрали с остановки. Вы не скажете, что за диагноз ему поставили? Я очень волнуюсь за него». Она много говорила, стараясь разжалобить врача, чтобы та сказала ей правду. Доктор смотрела на неё, вначале  молча, потом, прервав  её сбивчивый рассказ,  вдруг сказала: «Извините, но я не имею права говорить кому-либо диагноз больного».
Она испуганно посмотрела на врача, захлопала ресницами, и слёзы появились у неё в глазах.
 «Каа…к, как кому–либо? Но, я, ведь, ни кто–либо, а жена, и я имею право знать состояние своего мужа».
 Она начала нервничать и чуть повысила голос, потом, очнувшись, извинилась и вновь жалобно начала просить доктора сказать  ей, с чем же попал к ним её муж.
    Сейчас она и не вспомнит, наверное, как долго уговаривала доктора, пока та всё-таки сжалилась и стала листать журнал регистрации поступающих больных.
При гробовом молчании врач долго листала листки журнала,  ей казалось, что прошла уже вечность.
Вдруг та резко встала из-за стола и обрывисто сказала: «Я не знаю, где был вчера ночью ваш муж, но здесь его у нас не было, и никакая «Скорая» его не забирала».
«Как...?!»- её, как будто бы ударили по лицу. Она остолбенела и испуганно сейчас  смотрела на врача.
 «Как, как. Разбирайтесь сами и не надо нас сюда впутывать», - ответила та.
Она извинилась, сказав тихо:
«До свидания» и почти что выбежала из кабинета врача. Её сейчас, как будто бы  искупали в грязи.
Остановившись на улице, переведя дыхание, она направилась на работу к мужу, ей сейчас захотелось посмотреть ему в глаза. Работа мужа находилась недалеко от «Скорой». Она подошла к проходной, её пропустили, зная,  чья она была жена и проводили в кабинет мужа. Его на месте не оказалось, он был на совещании.
 Ей разрешили подождать его у него в кабинете. Зайдя в кабинет, она села за стол, где сидят обычно посетители и лихорадочно теребила почему-то свой тонкий шарфик, который висел у неё на шее. Сейчас он её душил. Мысли «бомбили» её голову:
 «Как не забирала «Скорая», как не забирала? А где же он был?» И вдруг, как молния, пронзила её мозг:
 «Он  был у женщины, у другой женщины. Вот в чём дело, вот почему он не ночевал…».
Она вздрогнула. В кабинет вошёл муж. Он растерялся, увидев её у себя в кабинете.
«А ты что, дорогая, здесь делаешь, зачем пришла? – мягким голосом начал, было, он. Что – то случилось?»
Она бросила на него  свинцовый взгляд. Сейчас у неё проснулось чувство ненависти к нему.
 «Объясни мне, дорогой, пожалуйста, – начала она тихо. - Где ты был ночью?»
Он вновь начал пересказывать ей тот же рассказ, что ей рассказывал дома,  но она резко его оборвала:
«Не ври, я только что была в здании «Скорой», тебя там не было».
Он тут же на ходу стал придумывать новую версию своего отсутствия, что-то несвязно бормотал, но ей уже было неинтересно слушать его, ей стало всё понятно, наконец – то у неё открылись глаза.
Быстро встав со стула, она тихо произнесла: «Жаль, что я оказалась плохой женой, надеюсь, что с другой женщиной ты будешь счастлив». И быстрым шагом направилась к двери. Он не остановил её. Выбежав из здания и отойдя от него на какое-то незначительное  расстояние, она дала волю своим чувствам. Слёзы ручьём  текли из её глаз, она не помнила, чтобы когда-нибудь в своей жизни так плакала. Она продолжала идти и ничего перед собой не видела. Ей почему-то сейчас стало жаль его, а не себя, она оправдывала его, находила все отрицательные моменты своей жизни, но в них она видела виновницей всего случившегося лишь только себя.
«Раз он пошёл к другой женщине, значит, я была плохой женой».
 Сейчас перед ней была пустота. «Куда мне деться? Мама умерла, а отец? Отец ничего мне не поможет, он сам нуждается в помощи».
К дому она подходила до ниточки промокшей. Вода ручьём стекала с её  одежды, плащ прилип к платью, а платье к телу. Прохожие удивлённо смотрели на неё, совершенно мокрую, удивлялись тому, что она тихо бредёт под проливным дождём без зонта, не пытается сесть в транспорт. Она, как будто бы наслаждалась тем, что её сейчас поливала вода. Слёз её не было видно, их смывал дождь. Подойдя к подъезду,  она  с минуту постояла возле него, ей не хотелось заходить в квартиру, но она всё – таки вошла в подъезд дома и стала медленно подниматься по лестнице на пятый этаж.
Поднявшись к себе, она сбросила с себя плащ и в мокром  платье упала на кровать. Её начало трясти. Она натянула на себя одеяло. Её знобило. Мысли опять полезли ей в голову. Она радовалась сейчас только одному, что дома нет сына, что она не встретила в подъезде никого из соседей.
«Так вот почему он не хотел второго ребенка! - вдруг вспомнила она. - Он тогда так долго меня уговаривал избавиться от него, когда я забеременела…».
В памяти всплыла жуткая  картина.  Он принёс таблетки. Что за таблетки, и где он их взял, она не знала, но он сказал:
«Это для того, чтобы произошёл выкидыш у тебя, и  стал её уговаривать их выпить.
«Ты  знаешь, дорогая,  если ты родишь второго, то мы не будем так любить своего сына, как сейчас». Тогда она поддалась его уговору.
…Его долго, как всегда в последнее время, не было с работы, она выпила четыре таблетки и притихла. Прошёл час. И вдруг она почувствовала боль, такую же боль, когда она рожала сына. Она, от боли потянулась к стене, стараясь найти хоть какую – то зацепку, чтобы не кричать. Через час мучений  у неё отошли «воды» и ей стало легче. Зашёл муж. Он увидел её бледное, испуганное лицо и сказал: 
«Я вызову «Скорую». Она не возражала. Она знала, что раз отошли «воды», то должен выйти и плод, но выйдет ли он нормально? Её это пугало.
Ночью её увезла «Скорая». Врач- гинеколог заставил её лечь в «кресло».
Она забралась туда, её трясло от страха, как трясло сейчас в постели. Врач  убрал кусок простыни, которую она успела оторвать дома и подложить себе между ног. «Ну вот, «он» уже и сам вышел – промолвила врач и бросила  кусок материи в рядом стоящий таз. -  Но сейчас ещё почистимся, а то «место» наверняка там осталось», - продолжала говорить с ней врач.
Когда доктор отвернулась за инструментом, она повернула голову в сторону таза и тут вдруг увидела на тряпке маленький, сантиметров десять - пятнадцать, зародыш. Были видны ручки, ножки, голова.
 «Это могла быть  бы доченька?!» - подумала она, и слёзы покатились с её глаз. 
«Отвернись, не смотри туда…», - резко сказала врач и  приступила к своим обязанностям.
Сейчас она лежала в постели мокрая, и слёзы душили её, она не могла простить себя за то, что она сделала. Её продолжало трясти, она никак не могла согреться. Продолжая лежать в мокрой одежде, её трясло, как от холода, так и   от  тех воспоминаний, которые приходили к ней  сейчас в голову. Она не заметила, как уснула.
Очнулась, когда кто-то дотронулся до её головы. Она открыла глаза. Перед ней стоял сын:«Мамочка, ты почему–то  во сне всхлипываешь, - сказал он. Ты заболела?»
Она сейчас действительно вся горела. Платье, которое она с себя не сняла, высохло на ней. Она с трудом поднялась.
«Пойдём, сыночек, я тебя накормлю».
 «Нет, нет, я сам, мамочка, ты лежи», - ответил сын. Но она всё-таки встала и пошла  в ванну.
Приняв душ, она вышла, накормила сына и вновь легла, но теперь на диван, она не хотела лежать в той постели, где спала с мужем. Накрывшись  пледом с головой, так как её вновь начало трясти, она забылась во сне. Проснулась она от того, что рядом кто-то сидел и гладил ей руку, которая высунулась из-под пледа.
Она одёрнула с себя плед, открыла глаза и увидела мужа, рядом с ним стоял его начальник. Она извинилась и присела на диване. Начальник,  улыбнувшись, сказал: «Простите, но я ненадолго, меня попросил Ваш муж зайти к Вам,  я могу подтвердить, где он был…» Он не успел договорить, как она его резко прервала: «Извините, но  наш семейный вопрос я бы не хотела ни с кем сейчас обсуждать…».
Начальник вновь улыбнулся:
«Всё правильно, я Вас понимаю». И быстро направился к двери.
Она не могла смотреть на мужа, который улыбался и всё оправдывался перед нею.
«Как противно смотреть на тебя»,-подумала она.
Сын, видя разногласие родителей, подошёл на следующий день к ней и, заплакав, начал умолять её: «Мамочка, миленькая, только не бросай папу, я, ведь, без него не смогу жить».
Она испугалась за сына и простила мужа, о чём тут же очень пожалела, так  как, сделав раз больно ей, и получив прощение от неё, он повторял это делать ещё и ещё, но она была теперь безучастна ко всему происходящему. Она просто текла по течению, ни на что, а особенно на мужа, не обращая внимания. Ей было теперь всё безразлично. Они  спали в разных комнатах, и делали видимость счастливой семейной жизни, но, если муж, как ей казалась, был всем доволен, то она мучилась этим «счастливым» браком и не знала, как разрубить этот узел.
Всё, наверное, так бы и продолжалось, если бы не придя как-то с работы, раньше времени, забрав сына со школы, она, войдя в квартиру, увидели мужа, сидящего на диване, по пояс раздетого. Рядом  с ним сидела в кресле, намного старше неё, да и  самого мужа, женщина, у которой на голове был одет парик, он держал её  за колено, а напротив него сидел его подчинённый.
Загородив своим телом сына, чтоб он не увидел всего, что происходит в комнате, она попятилась назад, но сын успел в отражении зеркала увидеть всю ту картину, которую увидела она.
«Мамочка, прости меня, вдруг заговорил быстро сын, когда они вышли за дверь, - я был тогда не прав, когда ты хотела уйти от отца, я вижу, как ты мучаешься, и ты знаешь…, - он замолчал, а потом вновь продолжил, я согласен, если мы уйдём от него».
Она только сейчас, год спустя, вздохнула  полной грудью, ей стало легко. Обняв сына, она тихо, с полными слёз глазами, сказала: «Спасибо, сынок!»  И тут же вошла вновь в квартиру. Молча собрав вещи сына, взяв документы, она вышла из квартиры, в чём была одета.
Она шла навстречу новой судьбе, подальше от этого грязного места. Только сейчас она ощутила лёгкость в своём теле, как будто бы вышла из бани.

07.08.2012г.