Обзор 1 Лады Миллер. 1 Лига. Апрель 2012

Просьба ко всем читателям обзора выбрать самый лучший стих по Вашему мнению из десяти, представленных в обзоре, и разместить своё мнение в рецензии под обзором.





                Обзор


Когда за серьёзную литературоведческую работу берётся поэт, а не профессиональный литературный критик, всегда ждёшь подвоха, потому что поэту, оказывается, позволено всё.
- Вот порезвимся, -  думает поэт. И на самом деле резвится.
Наивный. Он не знает, что за ним наблюдают десятки - нет сотни любопытных и требовательных глаз.
 - Ну-ка, ну-ка, - посмотрим, а что еще ты можешь - кроме как...
А он может...И смеет. Ну что с него взять? Поэт.
Вот только вся серьёзность работы сходит куда-то на нет. Зато читатель не засыпает над размашистыми строчками, прыгающими по ступенькам вдохновения.
Серьезность исчезает...
А что остается? - спросите вы.
Всего-то и остается - что душа.
Та, которая и подскажет мне сегодня, какие 10 из 100  - стихи.
Самое важное, как эта самая душа реагирует на прочитанное.
Вздрагивает? Задумывается? Болит? 
И не говорите мне, что слово "душа" замылено и обесценено.
Просто иногда нам страшно прислушиваться к ней.
Ах, как небезопасно следовать велениям души.
Троя - и та - пала...
Ну, а поэту бояться нечего. Поэт - он сам себе - Троя.

Я  выбирала 10 стиховторений по такому принципу:
Скопировала все стихи на отдельный лист, без указания автора, чтоб не отвлекаться.
Прочитала одно за другим.
Стерла то, что оставило равнодушной или раздосадованной.
Оставила то, на что моя душа запела или заплакала.
И попыталась объяснить.
Надеюсь, вы не ждете от меня настоящего критического разбора, правда?
Мой разбор - поэтический. Несерьёзный. Непредсказуемый. Да и он - не суть. Главное - стихи.
Итак...

Сначала о стихах, которые меня удивили.
Удивили тем, что оказывается все вот эти простые слова - глядите - можно взять, расставить в определенном порядке - и получается чудо.


1. Иванов, Семенов, Борменталь
   Куликов
http://www.stihi.ru/2012/04/04/3936


И вот поднимает он камень, удобный голыш
(какая с утра замечательно хрупкая тишь!),
и вот поднимает он камень с прохладной земли
(какая заря удивительно нежная рдеет вдали,
как девушка). Камень параболу чертит, свистя…
Не плачь, о, не плачь, об окошке разбитом, дитя.

На звон медсестрица испуганной птицей летит,
румянец чахоточный сходит мгновенно с ланит,
румянец чахоточный сходит мгновенно на нет –
бледна, словно смерть, как застигнутый музой поэт.
Зловещий осколок сосулькой сверкает в руке,
и вот уже крики и стоны слышны вдалеке.

С зажатою колото-резаной раной внизу живота
стеклянно глядит в потолок Иванов-лимита,
стеклянно глядит в потолок, расставаясь с душой,
минуту назад еще наглый, веселый, большой.
Как будто бежал и, споткнувшись, упал на бегу,
кошелку с брусникой рассыпав на белом снегу.

Больничных березок рябые стволы за окном
листвой затрепещут, займутся зеленым огнем,
насупится дуб вековой, помолчит и вздохнет,
и слышно, как в небе, снижаясь, летит самолет,
где в первом салоне, над книгой зевая, как лев,
Семенов замрет, что-то в круглом окне разглядев.

Там снежной равниной без края лежат облака,
там всё еще тихо, там всё еще мирно пока,
но ангелы белые к ангелам черным гурьбой
уже подлетают, уже вызывают на бой.
И вот она, битва! Сверкание сотен мечей.
А он в это время распластанный, голый, ничей.

Распластанный, голый, ничей, весь в наколках и швах.
Нишкните, глаголы! Здесь хватит наречия «швах».
А впрочем, а впрочем, забыв о наречии «жаль»,
«Живучий, ублюдок!» – промолвил хирург Борменталь.
Сказал, как отрезал ненужные метры кишки.
Спустился во двор, подбирая к ступенькам шажки.

Стоит, прислонившись к столетнему дубу спиной,
во рту папироса, в глазах – любованье весной,
зеленым пожаром, сиренью, похожей на дым,
вставляемым в раму салатным стеклом листовым
и первой, его обновившею каплей дождя,
которая кругло сползает, почти не следя.   

Почти не следя за идущим на землю дождем,
стоит Борменталь, ловит кайф, растворяется в нем;
видения роем проносятся в сонном мозгу:
кентавры пасутся на белом стерильном снегу,
кентавры (от пояса конь, а вверху человек)
пасутся, роняя зеленые яблоки в снег.

Это стихотворение удивило больше всего.
Удивило потому, что абсолютно не моё.  Я такие стихи называю непослушными. Ну что за нагромождение - образов, деталей, событий.
Зато музыка - будто струны порвались и долго-долго дрожат.
Я читаю эти строки и понимаю: я там, с этим несчастным Борменталем.
Я - внутри повествования, и оно проходит по мне как каток.
И яблоки. И лошади. И упоительное желание прожить это стихотворнение заново - еще и еще раз. Колдовство.



2.
Или вот еще - чудо, сотканное из ничего .

  Московский рабочий
   Игорь Гонохов

http://www.stihi.ru/2011/12/20/9251


сядешь у радио, слушаешь песни.
не с чего вроде, а сердце заноет.
в узкой каптёрке повеет небесным,
болью навалится иго земное.

вдоль гаражей беззаботный, поддатый
топаешь, трогаешь яблони, клёны.
встанешь и, вдруг, повернёшься к закату,
к ангельским далям прозрачно-зелёным.

в небе живёт неохватное диво.
умерло время, не движется к ночи.
мне бы с друзьями... за кружечкой пива...
я же обычный московский рабочий...

легче грибы перебрать для засолки,
шкафчик для обуви сделать в прихожей,
чем отрешённо рассматривать сойку,
видом своим удивляя прохожих.

стол и скамейка, за ними – крапива,
жук, позабытый в бумажном стакане.
дико болит и болит нестерпимо –
там, где прошлось неземное дыханье.


И на самом деле, неземное дыхание - прислушайтесь.
А болит, что ж,  после хороших стихов - всегда болит.
У меня это так.




3.
Есть стихи, читая которые, ты понимаешь, что слово - материально, что слово - способно убить и оживить.
Есть авторы, мощь и силу которых, читатель ощущает с первых строчек.
Нам повезло.
Мы живём с ними в одно время.

  Слово Москвы
   Григоров Амирам

http://www.stihi.ru/2009/04/23/690


Недалёкой земли не понять, не достигнуть, позорясь
Ведь скорее всего, ни водой, ни дорогой
Не добраться туда, утонув в небосклоне по зори
Той земли недалёкой

И возможно, что это кому-то чужому приснится:
Не такому, как я, понежнее, понеже
Это слово москвы сквозь меня прорастает грибницей
На отвалах манежа

Где живая ограда предсмертно листвою набухла
Не политая, струями солнца палима
Мне так мало ордынки где утром земля будет пухом
И слезой тополиной

Это слово москвы без конца повторяется хором
То разгоном вокзала, то громом базара
Будто хрупкие вилки трамваев звонят мельхиором
На пиру валтасара

Голосами сусальных божков, и приснится такое
Переход у донского в дымящие домны
И звезда недалёкой земли над приёмным покоем
Над покоем приёмным



4.
Что мы знаем о состоянии покоя?
Когда ты сливаешься со всем сущим на земле и улыбаешься невыразимому.
Так мать кормит младенца и улыбается неземной улыбкой.
Да ещё редкие стихи спосoбны озвучить эту нирвану.

    Сумерки
    Никита Брагин
http://www.stihi.ru/2009/05/13/5962


Смеркается день, расплетается нить,
и хочется плакать, и хочется пить
молящую музыку гласных, -
слетающий, тающий, солнечный сок, -
так малый росток раздвигает песок
неслышно, смиренно и ясно.

И вешней водицей весенний покой
кропить, и грустить над ушедшей строкой,
растаявшей снегом, уплывшей рекой
на север, где небо жемчужно...

Прости и забудь задохнувшийся крик,
шагни и оставь за спиной материк, -
ни капельки больше не нужно.



5.
Следующая  категория:  стихотворение - ожoг,
после которого еще долго и болит, и саднит.
Редко какому автору удаётся выдержать и тему, и ритм, и нерв.
Не скатиться к унылому повествованию или нудному морализированию.
Обжечь - да. Но этого мало. Важно - заставить задуматься.

    Моление о чаше
   Геннадий Нейман
http://www.stihi.ru/2007/09/26/783


Знаешь, папа, так тихо в рощице.
Ни зверей кругом, ни людей.
Мне совсем умирать не хочется,
даже ради твоих идей.
Ну не звали б меня учителем -
был бы плотник, пастух, рыбак...
Папа!
Можно не так...мучительно?
Или лучше - совсем никак?
Да скрутил бы ты в небе дулю им,
откровением для властей.
Ты ж меня не спросил - хочу ли я
жизнь заканчивать на кресте.
Милосердия мне бы, толику -
нож под сердце, в кувшине яд,
как представлю - в печенках колики
и озноб с головы до пят,
и душа, словно заяц, мечется -
перепугана и проста.
Извини...я - сын человеческий
от рождения до креста.
С чем сравню эту жизнь? Да с ветошью -
руки вытер и сжег в печи...
А Иуда два дня не ест уже
и неделю уже - молчит.
Плохо, папа, ты это выдумал,
хоть на выдумку и мастак.
Может, ты их простишь? Без выкупа?
Просто так?...




6.
Есть стихотворения, мимо которых невозможно пройти.
Ты вздрагиваешь.
Спрашиваешь себя - а я?
Что значу я?
Задумываешься...
Становишься лучше.



  Памяти Рауля Валленберга
   Андрей Моисеев
http://www.stihi.ru/2009/02/15/6076



18.01.2001г. в Москве во дворе библиотеки
иностранной литературы открыт бюст
шведского дипломата Рауля Валленберга…
(из газет)

Это было когда-то преданьем, идущим из уст.
Мы не знали об этом и знать не могли ничего.
Хорошо, что Россия поставить позволила бюст,
Плохо то, что на наших просторах не видно его.

Поднимите глаза. Получается чуточку вверх –
На него и смотреть полагается именно так, –
Прочитайте короткую надпись: «Рауль Валленберг.
Девятнадцать двенадцать – тире – вопросительный знак».

Это как же причудливо звезды Господь разбросал,
Как выстраивал судьбы людей, вовлеченных в войну,
Если шведский посланник  венгерских евреев спасал
И бесследно растаял за это в советском плену!

Даже если собрали бы лучших гадалок Земли,
Непосильным для них оказался бы странный расклад:
Молодой дипломат из богатой и знатной семьи
Словно Данте, спустился в чужой и неведомый ад.

Он по лезвию шел, на пределе физическом жил
И ночами не спал, от чужого несчастья устав.
Он не думал о жизни и смерти – он просто спешил,
Потому что в Освенцим летел за составом состав.

Но когда до свободы осталось полшага всего,
И боев канонаду победный сменил фейерверк,
Оказался кусочком картона диппаспорт его,
И безликим ЗеКа оказался Рауль Валленберг.

…Покрывало спадает, и прошлое рвется из лент.
Справедливости нет – только памяти хрупкая ось.
Это – нам, не ему. Потому что его монумент –
Будапештское гетто, которое не взорвалось.

До сих пор неизвестно – тюрьма, Колыма ли, расстрел,
Только денно и нощно шевелится где-то внутри:
Как он мало прожил на земле. Как он много успел
Перед тем, как исчезнуть навеки в свои тридцать три.
.............................................


7.
Следующее стиховторение ( каюсь)  - знаю давно, как и его автора.
,,Красные деревья,, Яна Бруштейна живут во мне своей собственной жизнью, и ничего тут не поделаешь, и объяснить невозможно.
Что пленяет меня в нём:
Неуёмная тяга и любовь к жизни, мужество, и мудрость.

   Миф о красных деревьях
   Ян Бруштейн
http://www.stihi.ru/2007/12/24/123



К реке шагали красные деревья,
К воде спешили красные деревья,
По шагу в год – но все же шли деревья,
Надеясь, что когда-то добредут.
А впереди лубочная деревня,
Красивая и прочная деревня,
Волшебная и хлебная деревня
Ждала, когда поближе подойдут.

Точила топоры она и пилы,
Железами по воздуху лупила,
И удалую пробовала силу,
Которая всегда одержит верх.
Деревья же не ведали испуга,
И, землю бороздя подобно плугу,
Поддерживая бережно друг друга,
Брели они к воде за веком век.

К реке спустились красные деревья,
К воде припали красные деревья…
Навстречу вышла целая деревня
И предъявила древние права:
На то они на свете – дровосеки,
Зимой хотят тепла и скот, и семьи,
И вот срубили красные деревья
На красные прекрасные дрова.

Кораблики из них строгали дети,
И, у огня играя, грелись дети,
И в том, что нет чудес на белом свете,
Не видели особенной беды.
А корабли куда-то плыли сами,
Бумажными мотая парусами,
И вздрагивали красными бортами,
Достигнувшие все-таки воды.




8
Стихотворение - боль.
Ты сопереживаешь автору, ты на его стороне.
Ты готов встать горой за чужого незнакомого тебе человека, только потому что он сумел так срифмовать пару строк про свою жизнь, что ...Что ты веришь ему.
Это чаще всего мужская лирика.
И нет здесь лирического героя, есть живой человек, и ему больно,
но не страшно, потому что он всё равно победит.


     Легким пёрышком...
    Дан Кешон
http://www.stihi.ru/2010/05/20/1161



Легким пёрышком долги протираю,
Эмиграция в итоге вторая,
Кто-то спустится в песок, кто-то в глину,
Я ж наверх, чтоб вышибать клинья клином.

Буду медленно взлетать выше-выше,
Чтоб из сердца острый кол как-то вышел,
Чтобы выкружить любовь и доверье,
Кто-то в пепел, ну а я в пух и перья.

Вы смотрите только вверх, но не косо,
Сходство клюва уловив с длинным носом.
Я пытался обитать в крепкой паре,
Потому что взгляд на жизнь светло-карий.

Где-то двое сыновей, где-то дочка,
Было много запятых, будет точка,
Зуб хоть мудр, но не имёт, видит око,
Как по жизни мне ступать одиноко.

Тот, кто счастье раздаёт реже-реже,
Раз отмерив на глазок, всё отрежет.
Если плёнкой не водить по  косе, то
Лебединую докрутит кассета.

Размешав граненый спирт в светлой грусти,
Кто-то словом помянёт и отпустит,
Кто-то спустится в песок, кто-то в глину,
Я ж наверх, чтоб вышибать клинья клином.



9.
 
Теперь - стихи о любви.
Впрочем, все стихи - о любви,  разве нет?
Но только в редких из них - запредельная степень искренности и самоотдачи.
Когда всё, и весь - для любимого.
Именно тогда обнажается страдание и уходит прочь страх.
И душа - та самая - говорит стихами.
Послушайте...


   Послесловие к сонету
     Степ
______________________ Н.Ю.

http://www.stihi.ru/2007/04/24-619

 
Как пересаженное деревце,
не избежавшее потерь,
ты только пробуешь надеяться
на то, что выживешь теперь.
Не думай о капризах осени,
для нас ее бессильна власть,
подай мне знак, хотя бы простенький,
ты покажи, что прижилась.


10.
И наконец, последняя категория - она самая редкая.
Это категория стихов, читая которые, ты испытываешь особое состояние. Состояние абсолютного счастья.
Таким было одно.
Простое, незамысловатое, живое...Счастливое...
Завидую...


      сумма квадратов катетов
      Plahov
http://www.stihi.ru/2011/02/08/5177



нарисуй себя гуашью
а меня карандашом
как на татлинскую башню
мы залезли голышом
над клубящейся метелью
обращенные вовне
дело кончится постелью
есть предчувствие во мне

ах мадам какая жалость
ах пардон муа мсье
вот вам жимолости малость
вот мешочек монпансье
пусть объял смертельный холод
этот город на реке
мы с тобою серп и молот
в человеческой руке

на морозе на просторе
выдыхая пар усни
вот река впадает в море
вот по морю парусник
это легкий чайный клипер
с андаманских островов
и у шкипера не триппер
он практически здоров

над верхушкой острой мачты
пролетает самолет
если хочешь плакать плачь ты
слезы холодны как лед
самолет расчертит небо
легким росчерком пера
мы с тобою крошки хлеба
в бороде у шкипера

.............................................................
Вот такой мой обзор.
Надеюсь, скучно вам не было.
Об остальном скажут стихи.
Низкий поклон - всем авторам.






PS. Всех, кто принял участие в народном голосовании по этому обзору, приглашаем на нашу 2-ю конференцию в июле 2012 года:
http://www.stihi.ru/2012/03/30/9854