Созерцание древнего полотна

That man needs neither towers
Nor amour for defense
Nor secret vaults to fly
From thunder's violence:
He only can behold
With unaffrighted eyes
The horrors of the deep
And terrors of the skies.

"Integer Vitae"*
(Thomas Campion, 1601),

Прозрачно-коричневый странник
на выцветшем блеклом холсте...
Какой-то загадочный символ,
но мне не понять его суть.
Он греет озябшие руки
у вороха дымных бумаг.
Неясные, смутные тени
блестят в полумраке, как ртуть.

Твой карточный домик разрушен,
и волны заносят твой след.
Прозрачно-коричневый странник,
ты - тень от прошедших побед.
Ты ждешь пилигримов у храма,
но там никого больше нет.

Прозрачно-коричневый странник -
премудрый ведун бытия.
Он знает про все, что сокрыто
от глаз и от мыслей людских.
Но вечность, увы, на исходе,
и гаснет мерцающий свет,
А странник не скажет ни слова:
что цель превращений таких?

Твой холст полинял и потерся,
из прошлого тянется дым.
Прозрачно-коричневый странник,
позволь мне стать братом твоим,
Ведь ты не умеешь быть первым,
но быть не желаешь вторым!

Прозрачно-коричневый странник,
портрет на старинном холсте,
Из нашего мира изгнанник
недвижно глядит в темноте.
_____
*...Ни лат, ни крепостей
Ему не нужно, чтоб
От гнева злобных бурь
Он улетел бы в шторм
Лишь могут созерцать
Бесстрашные глаза
Все ужасы глубин,
Кошмары в небесах…

Томас Кэмион, «Вечная жизнь»