Триптих К2

 Однажды мы хорошенько посидели в ресторане, по обыкновению до самого закрытия. Выходим – стоит кибитка на колесах с надписью «спецмедвытрезвитель». Возле нее кучкуются несколько милиционеров и, ласково помахивая резиновыми дубинками, приглашают нас прокатиться. Вот так они выполняли план по вытрезвителю – просто подъезжали к закрытию питейного заведения и грузили всех мужиков, кто без женщин разумеется(с ними не связывались – слишком много визга да и хлопотно).
     Мы разумеется тут же протрезвели, и стараясь твердо держаться на ногах и демонстрируя ясный взор, начали доказывать, что мы не пьяные. Но они отвечали: «Ничего, давайте прокатимся, там разберутся. Если что, мы вас даже по домам развезем». Как-то в это не очень верилось, и совсем не хотелось кататься до вытрезвителя.
    Ефим первый понял, что здесь «кина  не будет», и потому, будучи в душе спортсменом, решил сделать ноги  приняв низкий старт. Спринтер он все-таки был неважный, и поэтому успел схлопотать дубинкой по спине, зато взвился на дыбы как конь и стук его копыт мгновенно растаял в темноте. Милиционеры потеснее обступили оставшихся и стали более настойчиво приглашать в кибитку . Дело стало принимать кислый оборот. Ведь вытрезвитель – это еще полбеды: после пойдут «телеги», кому на работу, кому в институт, считай прощай аспирантура - это однозначно. И тут выходит Коняев.
Он как обычно дольше всех прихорашивался в вестибюле, да еще имел  обычай повоспитывать швейцара, одарив его на прощанье рубликом. Выйдя на улицу усталой походкой капитана самого дальнего плавания, он сразу же оценил обстановку и  моментально преобразился. Тяжелой поступью адмирала всех флотов, подойдя к нам, недовольным тоном спросил: «Что тут у вас происходит?» Сержантик тут же начал докладывать: «Да вот, понимаете, грузим пьяных в медвытрезвитель».
     «Вот этот и этот – они не пьяны, они со мной», сказал Коняев, и повернувшись, едва заметно прихрамывая (умело скрываемые следы былых сражений) стал удаляться. Милиционеры расступились, и мы, не веря своему счастью, затрусили следом. Тут вдруг Виктор Алексеевич остановился, повернулся и строго спросил: «А где Ефим?».  Мне показалось, что сейчас небо рухнет и все пропало. Поэтому я не нашел ничего лучше, чем пролепетать: «Да он за сигаретами побежал». «А, ну догонит», сказал Коняев, и мы неспешно удалились.