Стихи военных лет

    Вместо предисловия

Одни стихи … Когда же проза
Меня на крыльях унесет?
Нетерпеливый разум ждет,
Когда желанная придет
И вынет из души занозы
Неверья в творчество мое …
Ужель, когда небытие
Мне душу осенит крылами?
Тогда уж поздно. Поле брани
Дает богатый выбор тем,
Но все же остается нем
Язык мой грешный; потому ль,
Что скучно кажется ему
Болтать о том, о чем все пишут
И он, несчастный, нови ищет
И бесприютною мечтой
По свету мечется и рыщет.
Не потому ль рассудок мой
И слаб и силен в тоже время?
Когда забот несносных бремя
Он переносит равнодушно –
Он горд и силен, но послушно
Не может он о том мечтать,
Что стало многих занимать;
И в этом трудно не признать
Бессильной слабости печать!

27.09.1941


        * * *

Я томлюсь попеременно
То сиянием, то тьмой,
То мечтаю вдохновенно
О поэзии нетленной,
Обнимая полвселенной,
То, поникну головой
В тине мутного неверья
Закрываю счастья двери.

Этот холод, это пламя –
То смиряет, то бунтует,
То горит душа в пыланьи,
То мерещится в сознаньи,
Что мои все ожиданья
Выльются в мечту пустую
И напрасно будут взоры
Жечь безбрежные просторы …

Эти муки льются в строчки.
Ритмы, звуки, рифмы, точки –
Это пламя от пыланья,
Это слезы от рыданья.
В них застыли отраженьем
Грезы мира и движенье …


28.12.1941
 
     Родной Москве

Москва – наша гордость,
Москва – наша слава
Великое сердце
Великой страны!
Железную твердость
Отчизна послала
Героев – сынов,
Что отвагой полны.

Враги под столицей,
Враги у Можайска
Хотят занести
Окровавленный меч.
Вперед устремися,
Отважно сражайся
Сын родины милой,
Чтоб сердце сберечь!

Прекрасных кварталов
И солнечных улиц,
Седого Кремля
Нерушимая твердь.
Ряды все сомкнулись,
Все мысли сомкнулись
В едином стремленьи –
Победа иль смерть!

Европы ограбленной
Пушки и танки –
Все бросил стервятник
На наши поля;
Но груды металла,
Да вражьи останки
Увидит священная
Наша земля!

Мы духом велики
В сердцах у нас – пламя.
Мы смело, уверенно
Смотрим вперед.
Победа за нами!
Ведь Красное знамя
Великой Отчизны
Наш воин несет!

20.10.1941      (напечатано в газете
                "Кочкарский рабочий")

         * * *

Бродит песенность моя незрелая
По полям растерзанной души.
В одиночестве, в немой ночной тиши
Я слагаю песни неумелые …

Где и кто те песни будет петь?
Где, когда и кто их будет слушать?
Кто оденет их в литавров медь,
Чьи и чем они взволнуют души?

Может быть их робкий перезвон
Не услышит милая отчизна? –
Не всегда наш труд вознагражден,
Но всегда он – основанье жизни.

03.11.1941

          * * *

Блики света
В темной ночи,
Тесная, заброшенная комната …
Тяжко очень,
Больно очень –
Мысли пробиваются знакомые …

Гул и пламень,
Царство смерти
По полям, дорогам раскатилось.
Этим строкам
Вы поверьте –
Век двадцатый у спокойствия не в милости.

Было счастье
Очень кратко
Поколенье лишь успело вырасти.
Сколько громко
И украдкой
Слез пролито. Слишком много сырости!

Будет трудно –
Это ясно,
Но победа не приходит попросту.
Знайте люди –
Жизнь – прекрасна!
Не отнять у Человека гордости!

В сердце носим
Мир свободы,
Воли наши воедино спаяны!
С нами вместе
Все народы
И за жизнь бороться не устанем мы!

28.09.1941

        Жизнь – какой она стала

Из темных зыбей – маски странной
Глядит таинственный оскал.
То та, кого я называл
Своею жизнью многогранной …
Что ж? На зияющий провал
Взглянувши взором равнодушным
Я обещал любить послушно
Все то, что он мне предлагал.

27.09.1941

               Загадка

Всегда бегут, вперед стремятся,
За день – обходят целый круг.
За десять лет не утомятся
Бежать, стучать без ног и рук.
В одежде скромной, иль блестящей
Они для каждого манящи
И каждый привлекают взор;
И молчаливый их укор
Лентяй с тревогой принимает –
Лишь человек незанятой,
Иль отрок, слишком молодой
Их звуку, стуку не внимают …

14.01.1941              (часы)

          
           Жалобы на собственную персону

Ритмов много, а толку мало.
Я пишу об одном и том же;
То – несчастное сердце устало,
То – бреду я по миру с котомкой …
Все начала, начала, начала …
Мыслей много, – а цельного нету;
Если б мысль, поскитавшись по свету,
Воротяся домой не скучала!
Вот уже и иссякло стремленье
Этим ритмом себя потешить,
И закралося в душу сомненье,
Что когда-нибудь будет терпенье
Свои мысли стихами увешать,
Так, чтоб были стихи не обрывком,
Залетевшим в тетрадку урывком,
Но потоком могучим и сильным –
Как и жизнь: и скупым и обильным.

27.09.1941

             * * *

Жизнь – открытою страницею
                ляжет предо мной
И манит – переверни меня
                и новую открой.
Не задерживайся взглядом
            на прочитанных словах
Много горечи и яда
              повторения таят!
(?)1941

         
           Отъезд из Москвы

Дальше, дальше от столицы …
Теплый ветер, шум колес.
Поезд мчится, мчится, мчится –
Голубой электровоз.

Даль безбрежна, небо – сине,
Май на свете молодой.
Только сердце – как в пустыне
Путник, грезящий водой.

Только сердцу боль разлуки
Тяжело переносить.
Долго будут эти муки –
Нам друг друга не забыть!

(?)1941

 
          Письмо другу на тему о том, что нужно сердцу

Евгений милый! Ваши строки
Я получила в третий раз.
Теперь Вы не были жестоки
И мне ответили тотчас.

У Вас в письме – четверостишье
Оно написано душой
В часы раздумья и затишья,
Когда она сама с собой
Перебирала блики света,
Что жизнь бросает на людей
И лаской и теплом согрета
Иных не ведала страстей.

И все же быстро каплю счастья
В последний миг, заторопясь,
Он выпьет жадно, чтоб отнять
Никто не мог той доли власти
Над жизнью собственной своей,
Которой средь стальных полей
Ему не знать. Под гул сражений
И жизнь и смерть теперь равны
И лишь в коротких сновиденьях
Мелькнет любовь, как луч далекий,
И нежной дружбы взгляд глубокий
Блеснет зарницею весны.

Кто говорит, что сердцу надо
Немного чувств и чувств простых? …
Я знаю, в далях золотых
Ведь не одна живет отрада –
И сердце жаждет всех простых
И сложных радостей земных!

О нет! Ни мало сердцу нужно!
(Об этом нечего грустить!)
И меры нет любви и дружбы,
Чтоб сердце не могло вместить!
Но и во мне любви обильной
Насытить сердце не суметь –
И будет сердце жаждать крылья,
Чтоб выше, дальше залететь!

Быть может ныне, в дни пожарищ,
Под вихрем смерти и огня,
Главу усталую склоня,
Прощаясь с девушкой, товарищ
И думал так, как Вы, но все ж
Он не был на себя похож
И знал, что в скупости сердечной
Он жизнь не проживет, конечно.

Ему понадобится счастье
У всех порогов постучаться,
Во все сердца людей войти; -
Стихом ли трепетным и нежным,
Лучом ли мира и надежды,
Но так, чтоб жизни все пути
Пройти и чувства не исчерпать,
Чтоб прежде, чем совсем померкнуть
Дать людям радость иль мечту,
Иль песнь, ваяний красоту,
Иль от труда отдохновенье,
Или богатств увеличенье.

Пусть ум твердит – напрасно силы
Бросаешь сердце в жизни мрак.
Подумай, что тебе не мило?
Любимо ты; - тебе ли так
В тоске на части разрываться
И жгучей кровью обливаться?

Живи в тиши, стремись к забавам,
Кружись средь радостей живых,
Считай себя повсюду правым
И не заботься о других.
Твой краток век. Ты – эфемерно,
Как мотылек весенних дней; -
Но забываешь ты наверно
Об эфемерности своей!

Я дам тебе совет последний –
Будь твердо, как комок железный
"Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои" *
Так молвил сердцу глас рассудка
(Расчетливый, бесстрастный ум!)
Но сердце принимало в шутку
Плоды его полезных дум;
И продолжало в жизни этой
Все принимать и все дарить,
И разноликим счастьем жить
Мечтой хватаясь за кометы …
Добра и зла любить пределы
Своею мерой измерять,
Уметь любить, уметь прощать
И жизни трепетно внимать,
В единый миг весь мир обнять,
Чтоб жизнь не тлела, а горела!
          - - -
Из этих строк теперь понятно,
Что сердце жадно, необъятно, **
Что скуп и холоден наш ум.
Пусть с чередой полночных дум
Лишь он способен расправляться,
Не может часто он помочь –
И гонит сердце разум прочь,
И чтобы больше не встречаться
Оно готово в даль умчаться
И ропот трезвости глухой
Залить волною огневой.
         - - -
Теперь вернусь к своим заботам.
Не знаю – верите иль нет,
Но я писала Вам ответ
Средь чада кухонной работы:
Варила суп, топила печь,
Подолгу у плиты стояла
И чтоб чего-нибудь не сжечь –
Контроль рассудка не теряла.

Уж ночь сейчас. Ложатся тени
Дрожащей стайкою вокруг;
И Вы, наверное, мой друг,
Идете в царство сновидений.

Из окон видно небо в звездах
И бесполезною мечтой
В глазах прозрачных и бесслезных
Я приговор читаю свой …

Сегодня снова месяц юный
На нежном небе засиял.
Я помню все, что обещал
Его двурогий лик бездумный.

Пора кончать. Уж "лиры" струны
Не в силах больше трепетать –
Быть может потому, что спать
Зовет сирены вой угрюмый. ***

Прощайте друг! Прошу одно –
Ответьте искренне, пишите,
А это глупое письмо
В огне сухих ветвей сожгите.
Пусть пихты тонкий аромат
Вот этих строк надушит пепел,
И чтоб никто их не заметил
Мне ветер их вернет назад.
Но Вы узнаете, что шуткой
Я озорство могу излить.
Итак, прощайте! На минутку
Хочу свой взор остановить
На Ваших загнутых ресницах …
Пишите
        Вашей озорнице.

             P.S.
Простите, что мой скромный стих ****
Ползет местами спотыкаясь –
Терпеньем я не отличаюсь
И если песни звук затих,
Уж не могу ошибок править
И все решаюсь так отправить.

            *    Тютчев.
            **   У человека и Творца,
                Но не у каждого лица.
            ***  По вечерам сирены глас
                Здесь означает поздний час.
            **** Бессмертный ямб. (Твоей волною
                Играли Пушкин, Тютчев, Блок
                И ты еще не изнемог
                Своей ритмичной красотою).
24.09.1941

          
              Любовь - хамелеон

Что может быть
        любви хамелеонней?
Как позабыть
        оттенков миллионы
Прибоя чувств
        любви неутоленной?

То, как дитя игривое,
          прелестен,
То призрачен, обманчив,
          точно сон;
Играет красками, оттенками,
          чудесный,
Лукавый, ласковый
          хамелеон.

И прелесть вся –
         в обманчивости этой,
И часто –
         разуму наперекор,
Чем больше сердце
         ласкою согрето,
Тем меньше в нем
         улыбки и привета
Тем глубже в нем
         и горечь и укор!
(?)1941


            Тени прошлого
               (вальс)

Я любила цветы,
Я любила наряды,
Я любила, кружась,
Распевать, как весна.
Я любила мечты,
И в ночи непроглядной
Я любила смотреть
В огневые глаза.

Я любила небес
Светлоглавые зори,
Я любила полей
Золотеющий знак.
И раскидистый лес,
И безбрежное море,
Как любила я Вас,
Как любила я Вас!

Все, что есть на земле
Голубого, как вечер,
Все, что есть на душе
Точно песнь прошлых дней –
Все сгорело в огне
Оплывающей свечки,
Что звала я всегда
Милой жизнью своей …

И теперь у конца
У последней ступени
Ничего не забыть,
Не забыть ничего.
Бесполезно любить
И уж черные тени
Не уйдут никогда
От лица моего.

28.09.1941

            Безумие

Безумие крылья
Свои распростерло,
Безумие мысли
Схватило за горло.

Безумие скачет,
Безумие пляшет,
Безумие речи
Безумные вяжет!

Но дум трепетанье
Бередит сознанье
И сверх ожиданья
Рождает мечту.

Напрасно, напрасно
Все в мире не ясно
И сердцу опасно
Смотреть в пустоту.

28.09.1941
 
           Болезнь мирного времени

С этим холодом – можно ли жить?
Никого и ничто не любить,
С равнодушием горьким взирать
На людские дела и желанья,
Позабыть, что такое страданье
И лишь только от скуки страдать.

Где великое можно найти? –
На протоптанном, пыльном пути
Иль на узкой, ветвистой дорожке?
Кто же счастье не ищет во тьме?
Кто в прозрачной, ночной тишине
Не мечтает о славе немножко?

Но когда все вот эти мечты
Свет бесстрастный, дневной освещает –
Почему их величие тает,
Словно с той голубой высоты,
Что зовем мы лазурью небесной,
Тело облака формы чудесной
Пролилось над моей головой
Прозаичной водой дождевой!

(?)1940

             Из цикла "Отзвуки битв"

Мукой тяжкой разогрета –
Пой моя душа
Грезы, нежные приветы
Так давно уже пропеты;
Мысли горькие поэта
Боль излить спешат.

Знайте люди, что неясной,
Узкой темной и опасной
Я брожу тропой.
Мое сердце – пой!
Пой о всей земле прекрасной!
В этот трудный день ненастный
Я горжусь тобой!

Дать хочу совет полезный:
В век суровый, век железный,
Сердца трепет чистый, нежный,
Хороните вглубь.

И когда вся жизнь – над бездной,
И когда тоска безбрежна –
Кто сумеет смело, трезво
В жизни явь взглянуть?

Жизнь любите с грязью, с кровью,
С милым старым, с грозной новью,
С верой и борьбой.
Пусть кипит она как море –
С каждым штормом мы поспорим,
Мое сердце пой!

Пой о Родине чудесной,
О героях неизвестных,
О Свободе пой!
Но, сквозь песни звук приветный,
Смело, честно, беззаветно
Будь готово в бой!

24.09.1941


           Демон разрушенья – получит отмщенье

Разрушенья демон
            правит пир.
Возмущенья пусть не сдержит мир!
Пусть весь гнев растерзанных сердец
Принесет насильникам конец.

Мы Свободы знамя водрузим,
От оков весь мир освободим,
Наша кровь – как пламя будет жечь
Мы сумеем Родину сберечь!

Наши братья там, за рубежом –
Дух сопротивленья не сражен!
Защищайте гордость вашу, честь –
Бейтесь так, чтоб Родину сберечь!

Поднимайте смертоносный меч,
Отряхайте гнет неволи с плеч,
Смело, дружно шествуйте вперед –
Будет миром властвовать народ!

09.1941

              Прежде всего – отчизна

Ведь человеку в жизни все дано …
Зачем печали вечно предаваться?
Не лучше ли с веселостью обняться,
Любить друзей, искусство и вино!

Хотя бы вот стихи. – Какого черта
Пишу я лишь о тонкостях душевных,
Как будто нету в жизни каждодневной
Достойных тем совсем другого сорта?!

Быть может – вовсе распрощаться надо
Со словами, собранными в строки –
Иные жизнь дает уроки,
Иная ждет меня отрада.

Но, чтоб не делать в этой жизни,
Одно лишь помнить все должны мы –
Своими мыслями блажными
Не повредим ли мы Отчизне?

01.1941 (Москва)


           Похвальное слово мещанству
           (из цикла "Щепотка перца")

Вот лежу я без движенья
С безобразнейшей мигренью
В шубе, с грелкой и в платке
И с желудком налегке …

(?) (Москва)
 
                Я и луна

Ах, жестокая, холодная луна!
Для чего
       ты еженощно прибываешь?
Ты лишаешь меня времени для сна,
Ты спокойствия меня лишаешь.

На тебя с тревогой я смотрю;
Ты видала
       труд ночей бессонных.
Вместе блекли мы с тобой к утру …
Я –
      под ливнем дум неугомонных
Ты –
     под ливнем солнечных лучей.

Так с тобою были мы как сестры
И сквозь тень
          причудливых ночей
Шли мы обе
          к яркости и росту.
Ничего, что часто я встаю
С головой
        гудящей как турбина
Мне не жалко молодость свою,

Я была б
      стократ
           собой казнима,
Если б ради лучшего житья,
Прогоняла песни за ворота.
Пусть замолкнут тщетные заботы,
Пусть душа усталая моя
На волнах незримых отдыхает
И плывет
       куда –
             сама не знает.

30.11.1941

           Цвета луны

Розовая, розовая
На серебряном небе
Поднималась луна,
Золотясь и нежнея,
А потом и сама
Серебряной стала
И тихо, безмолвно
На небе блистала.
Так долго, долго
Поднявшись высоко
Сияла серебряным
Светлым потоком.
И казалось – конца
Не будет сиянью
И сердца не будет
Конца трепетанью.
Но близилось утро
И небо светлело
И тратить сиянье
Луне надоело.
А затем – только миг
И луна погасла,
Когда вставало
Солнышко – красно.

02.12.1941

            Как писать

Очень трудно так писать,
Чтоб стихами громыхать;
Громыхать же хочется,
Хочется – да колется.
Без упорного труда
Над рифмой и строчкой –
Выйдет просто ерунда;
Можно ставить точку.
Мне же нужно – все с налету,
Нет терпенья для работы,
А без оного терпенья
Выезжаю – "вдохновеньем".
Чеканить нужно долго
Слова и словишки
Пускай – в тетради много,
Да мало – в книжке!
Но те –
      что напечатаны
Типографским шрифтом –
Раз двадцать пересватаны,
Примерены – раз тридцать,
И каждое слово –
Ни сдвинуть, ни стронуть;
На месте стоит,
Сияньем горит,
За сердце хватает,
Мозги обжигает!
Тому же, кем прочитана
Такая будет книжка –
В сердце закричит она:
Жизнь люби с излишком!
Жизнь люби и радуйся,
Что свободен, силен,
К черту выкинь слабости,
Чтоб силу не косили.
Знай, что жизнь на то дана,
Чтоб за счастье биться,
Радостью народной
Должна она искриться!

(?)1941


           После Маяковского

После Маяковского –
Пресны стихи
Написанные ритмами спокойными;
Читаешь –
Будто отпускают грехи
Попы голосами заупокойными.

Он воплотил
Мою мечту –
Чтоб стихи громами реяли,
Чтоб не был
В бою меч туп,
Чтоб сердца с умами горели бы.

Предвосхитил он
Моих мыслей тьму,
Раззвонив их по свету белому;
Но почему
И кто – не пойму
Мысли мои напел ему?

А теперь –
В подражанье меня обвинят;
Буду никем не обласкана.
Статьи критиканов
Заедят
Стих мой словами зубастыми.

Что же
Замолкнуть?
Или орать
Ни на что не обращая внимания?
В луже слез своих размокать,
Испугавшись слова "подражание"?

Да пусть себе
Пишут про меня
Где и что и кому взбредется!
Я же –
     покой на стихи променяв,
Буду петь и кричать
Пока кровь моя бьется!

11.12.1941
 

          Новогоднее письмо на фронт
(вложение в посылку с новогодними подарками)

Привет, отважный воин!
Приходит Новый год
И Родина героям
Свои подарки шлет.

Посылки и приветы
Со всей родной земли
Ты получаешь в эти
Продымленные дни.

Когда идешь, ты, воин
В опасный, грозный бой –
Ты помни –
        мы с тобою,
И вся страна с тобой!

Ты помни –
        фронт единый
Теперь по всей стране;
И для фашистов мины
Ведь мы же шлем тебе.

Ты помни –
         ты нам близок
Хоть и далек от нас.
Ты множество записок
Таких читал не раз.

И каждый раз
         ты думал:
- О, Родина моя!
Твои мечты и думы
В моей груди горят!

Пока трепещет сердце –
Где нужно – буду там
И не страшася смерти
Тебе я жизнь отдам!

Что будет бой нелегким –
Ты это ясно знал.
Никто победы легкой
Тебе не обещал.

Но ныне – враг коварный
Под натиском твоим
Дает лишь арьергардные
Ответные бои.

Ни одному фашисту
Ноги не унести!
Ты должен землю чисто
От швали подмести.

Под милою Москвою
Враги уж не стоят
И очумелым роем
Торопятся назад.

О, радостные вести
Победы боевой!
Он будет Годом Мести –
Наш год сорок второй!

И счета нет героям
Трофеям счета нет
Мы славою покроем
Пути
     своих
           побед!

20.12.1941
 

         Поэтам сегодня


Разве в том
         состоит наш долг –
Написать чтоб
         тома и томишки? –
Можно в толк,
         а можно не в толк,
Выдумывать разные книжки.

Каждый поэт –
            должен ТВОРИТЬ!
А не трепать
            языком сладкозвучным.
Первое –
     Родину нашу любить.
Второе –
     страдать в созвучьях.

Вот Маяковский –
                борьбы поэт.
Все выше
      встает он
            в блеске.
У поэта
     у этого
             нет
Мысли,
      строки
          не советской.

Каждый из нас
           пусть изгонит
                свои
Нежные, личные темы, -
Не очень лиричные
            восходят дни
В не очень нежное время.

И что будет с каждым –
          забота не в том, -
Лишь бы бился он за свободу!
Не так уж важно –
           выпустить том,
А важно –
          жить для народа.

Важно –
      чтоб где бы
                рука не была,
Какие б в ней не были мускулы –
Важно –
       отважна чтоб
                и смела
Глазницы
       фашистские
                тусклила!

Страна,
       огневев,
          защищает сейчас
Счастье весны человечьей.
Черную свастику
       победитель – класс
Сгонит
      сегодня
            с плеч ей!

Племя поэтов Советской страны!
Голосом
        трубным и звучным
Гремите,
       зовите, отвагой полны,
Громить
      полки
             паучьи!

К чести вашей и славе
                счет.
Бомбите
      фугасами
              маршей
Вражью пехоту
          и вражий флот
И силу поганую вражью.

Пусть ярость прольется из ваших поэм!
Врагам ее страшно
              изведать –
Ведь нету
         важней
            и прекраснее тем,
Чем темы
        борьбы и Победы!

26.12.1941



          Новогодний тост

Я поднимаю тост –
За нашу жизнь,
За жизнь страны
И молодое счастье.
Мы в Родину –
С рожденья влюблены
И не расстанемся
До смерти
       с этой страстью.

Я поднимаю тост –
За Новый грозный год,
Овеянный
         победой боевой.
И трудный
         и великий –
Он идет; -
Идет в боях
        наш год
          сорок второй!

И он идет …
Во вражьем сердце – страх,
А в нашем сердце –
         ярость и любовь
И бьется русская,
        стремительная кровь
И уж победы
        слышится ...
                Ура.

31.12.1941

 
            Сегодняшний день

Я улыбаюсь дню.
Пускай он будет тяжек,
Пускай он будет
         пасмурен и строг,
Но с жизнью он меня
Еще теснее свяжет.
Я не страшусь
Тропинок и дорог
В суровом мире,
Глаз не закрываю
На жизни темные,
Угрюмые тона.
Быть может я –
Любить не успеваю,
Но жизнь моя –
И без любви полна.

Мечтать о тишине
О мире и надеждах
Мне кажется смешно
Средь бури и огня.
Вот встречный человек –
Пусть спросит он меня:
Зачем усталые
Я не смыкаю вежды? –

Страну я берегу.
И в сердце места нет
Иным делам
И помыслам иным.
Своим трудом я шлю
Оружье и привет
Родной земли
Сынам ее родным.

Пусть будет ночь темна,
Но смотрим мы вперед
И солнца луч блеснет
Над нашей головою.
Мы знаем как могуч,
Упорен наш народ,
Мы знаем, что народ
Готов к любому бою.

Металлом никогда
Людей не победить –
Пусть будет лютый враг
В сто крат вооруженней;
И гордых воль поток
Покажет – как любить
Родную землю мог
Народ ее сплоченный.

И смерть нам не страшна.
Бессмертия печать
Легла на головы
Двух сотен миллионов.
Не изменить
Развития законов!
Истории –
Не повернуться вспять!

28.09.1941


           Победа близится

Я слышу сердца трепетанье,
Дыханье грозное отчизны
И жизни всюду круг светлеет
И млеет страхом сердце вражье
И каждый знает это, каждый!

Я слышу близкий марш победы; -
Все беды меньше ростом стали,
Но не устали мы сражаться,
Ложатся вражеские орды; -
Мы горды Родиной, мы горды!

И наша гордость – не напрасна; -
Ужасный зверь -  смертельно ранен
И камень каждый на дороге
За ноги сброд хватать способен.
Удвоим натиск наш, удвоим!

И новый год – разгром врагу –
Бегут на запад песьи своры,
Как воры меж полей и круч; -
Но луч победы уж порхает
И каждый знает это, знает!

И знают все – все как один –
Мы победим, мы победим!

31.12.1941

           Читаю Маяковского

Читаю Маяковского.
Сижу и завидую –
Мне бы тоже
Поэмочку крутануть!
Но кому же известно
Выйду – иль не выйду я
На нелегкий, на этот,
На  поэтический путь.

Одно дело – стихи –
Просто рифмы и строчки;
Ну – можно про любовь,
А можно – просто так.
Лишь бы читателя
Не довести до точки –
Навыдумывать можно
Всяческих врак.

Но поэма –
Дело куда потруднее.
Здесь уже не штрих,
Ни песня, ни пейзаж.
Не каждый поэму
Написать сумеет,
Напишет тот,
Чей смел карандаш.

Эпоха тоже портит дело –
Ей не до лун
И не до соловьев.
Она услышать бы хотела
Про паровоз и самолет.

У ней теперь
Другие приемы.
Ты хочешь писать –
Для чего и о чем?
Твой золотник
И медные звоны
Не прозвенят ли,
Что ты – пустозвон?

Любая тема
Которую выбрал –
Пусть она будет
Как репа проста,
Пусть она будет
Невзрачная с виду –
Важно одно –
Чтоб врага хлестать!

Разговоры отставить!
К делу ближе.
Эпоха требует
Скупости фраз.
Пусть будет
Не очень много книжек,
Но каждая –
Сердце огнем пронижет
И в каждой –
Мысль миллионных масс.

Никто не потонет
В обилии слов –
Прочтет, соберется –
И к бою готов!

13.12.1941

            Партизанская

Кровавым дымом тянет
От пепла наших хат.
Мы до едина встанем
В летучий отряд.

Прощайте наши села,
Сожженный дом родной
И здравствуй, невеселый,
Дремучий лес густой!

Мы – братья-партизаны –
Священна наша месть;
Покажем мы поганым
Как в наши села лезть.

Как тень неуловимы,
Проворны, как ручей,
Для Родины любимой
Не тратим зря ночей.

Винтовки и гранаты
Всегда у нас с собой,
Как ветер мы крылаты –
Готовые на бой.

По лесу, по опушке
Фашистский танк идет, -
От нас он и без пушки
Далеко не уйдет.

На вражеские танки –
Один на один
Тропою партизанской
Любой из нас ходил.

Бросок мелькнет короткий
И танк уже горит –
Замолкли вражьи глотки
И пушка не палит.

Вот так-то враг коварный,
Повсюду и везде,
Бригадою ударной
Вершим мы смерть тебе!

Пока не истребим мы
Всех извергов – врагов
Для Родины любимой
Не пощадим голов.

И счета нет героям,
Трофеям счета нет.
Мы славою покроем
Пути
     своих
            побед!

(?).12.1941

           Я твой, о Родина!

Страна, я твой!
Тебе мои дела,
Тебе мой труд
Овеянный мечтой.
Я для тебя
Пылаю и пылал
О, Родина любимая –
Я твой!

Средь испытаний,
Трудностей иль бед –
Мой каждый час
Принадлежит тебе.
Я скромный человек,
Я вовсе не герой,
Но просто сын,
О, Родина, я твой.

Я твой!
В священный гнев
Я сердце заковал –
Лишь потому,
Что смех привольный знал
Среди полей
Земли моей родной
Я твой, о, Родина великая,
Я твой!

Всю доблесть сердца
Страстную мою,
Всю силу мысли,
Ясность всю ума
Я радостно и гордо отдаю
Тебе, моя родимая страна.
И нету мысли
У меня иной.
Все потому, что
Родина, я – твой!

Когда в минуту грозную
В бою,
С товарищами
В сомкнутом строю
Лечу я на врага
С поднятой головой –
Я чувствую
И сердцем я пою –
Я твой, о, Родина великая –
Я твой!

Я твой!
Пока течет
По жилам моим кровь –
Меня зовет
На подвиги любовь
К моей стране –
Прекраснейшей из стран.
И если даже смерть
Придет в бою от ран
С последним вздохом
Мысль мелькнет стрелой –
Я твой, страна родимая,
Я твой!

(?).12.1941

            "Господская жизнь"
                /фельетон/
                2 января в Гамбурге
                голодная толпа женщин
                разгромила три магазина
                и тяжело ранила при этом
                двух полицейских.
                (из сообщения Совинформбюро
                от 6 января 1942 г.)

Фюрер Гитлер говорил:
– Вам  ли, немцы, свет не мил?
Белокурые и стройные
Вы властители достойные; -
Мир склонится перед вами
Весь в оковах и цепях,
Иноземными рабами
Будут править бич и страх,
Потечет в желудки ваши
Без забот и без усилий
Столько пива, сала, каши
Сколько б вы не запросили;
Но пока – потерпим малость –
Плакать вам совсем не гоже;
Мы эрзацы дать вам можем; -
Вся Европа нам досталась,
Все вас кормят, все вас поят –
Вы ж не знаете покоя
От эрзац продуктов мрете,
Черте как себя ведете!
Вот Россия что-то тянет –
Не склоняется пред нами,
Но, как склонится – на славу
Пир арийский зашумит
Обещаю снеди лаву –
Только был бы русс разбит!
А ариец говорит:
- Мы о том давно слыхали –
Только снеди не видали.
Знаем мы, что ждать обеда –
Бесполезно до победы;
Если ж чудом она будет –
Нас на свете уж не будет!
Гитлер снова в объясненье:
- Господа, у вас терпенье,
Как у маленьких ребят.
Вам же толком говорят!
Этот год - какой-то странный; -
Он начался слишком рано,
Весь наш тщательный расчет
Опрокинул мерзкий год!
И зима, конечно, тоже
Поступила, как негоже –
Неожиданно настала –
Никогда так не бывало!
Все морозы виноваты; -
Даже уж совсем на юге
Наши бравые солдаты
Отступают из-за вьюги.
Разговоры о погоде
И о всем другом подобном, -
Хоть и были они в моде –
Все же были несъедобны.
И сказала дочке Грета:
- На обед надежды нету; -
Позабудем же о хлебе!
Фюрер рай нам обещает
Каждый немец в грезах тает
И получит рай … на небе.
И в ответ на обещанья
Толпы женщин безоружных
Очень просто и нормально
Раздобыли детям ужин.
Это в Гамбурге на Эльбе
Дочки, матери, кузины
В новогоднюю неделю
Разгромили магазины.
От своих же, полноценных
Возбужденных слишком немок
Полицейских фатов пара
Получила ряд ударов.
Эти фаты уж теперь
Верно ломят рая дверь.
       
          ***

Вся мораль уже ясна; -
Высшей расы жизнь полна
Удовольствий без забот, -
Как и надо для господ.

04.01.1942


 
             Свет и тень

Жизнь нужно пить.
Как буянящий сок
Прекрасной, далекой Шампани;
Пить упиваясь,
Беречь висок
От выстрелов самокопаний …

Впрочем, терзанья хороши.
Они только тень от света;
Всегда, всегда, случается это,
Когда между светом и вами
Что-то третье возникнуть спешит –
И вы это знаете сами.
Ведь жизнь – это Свет и тень, их игра
Переливы их перевиты …
Струхнув в тени –
Кто же скажет – пора
С жизнью покончить счеты?
О, только тот,
В ком самом скуп свет,
В ком больше тени, мрака.
Такой будет лезть
          тридцать-сорок лет
Сквозь жизнь – наподобие рака …

Нет, только вперед!
Через свет, через тень,
Через сонмища чувств и событий …
Помните! Каждый прожитый день –
Это шаг туда, в небытие …
Помните!
Буйство желаний и мук
Стынет с летами студнем …
Толк ли, что в тесный
Замкнувшись круг
Сами себя мы остудим?

Нет! Раздувайте мехами мечты
Страсти кровавые угли!
Ярые искры ее размели
Ветром, чье имя – удаль!
И в звонком бездоньи
Стремительных чувств,
И в пухлой муки мутности –
Крикните бешено:
- Жить хочу!
К чертям идеалы и мудрости!

Нужен простор,
Нужен воздух и ширь!
На земле, да чтоб жить мне душно?
Порами всеми
           тела, души
Дыши сегодняшним и грядущим!

Но, мы иудимся
Сами с собой,
Променяв божество свое
На … спокойствие;
Но этот, тридцатисребниковый, покой
Имеет одно нехорошее свойство …
Он не беспокоит …
Как мелкий бес …,
Лишь изредка нас поглаживая;
И вот, успокоив себя и всех,
Мы чувствуем себя – значительно гаже!

Как же быть!
Тень и свет
Обменялись местами
И тридцать монеток
Уже нам не светят;
А бывшая  тень –
Сияньем блистает …

Как на строки эти ответить?
Ложны анализы,
Пусты слова
С ними осрамленья
Жив едва.
Жизнь – это спутанных
Нитей клубок –
Сотня приветов
На десять драм.
Помни простую,
Но мудрою вещь –
Нужно ликуя
Жизнь беречь.
Брать ее шалую
В трепете всем
С ласками, с жалами,
Льдом и огнем.
И не страшиться
И не робеть –
Закон простотой пишется.
Однажды родиться –
Однажды умереть –
А нам это как-то не верится …

(?).03.1942

            Старые письма

Мир потаенных чувств
     воскрес, затрепетал
            за каждым словом,
                каждой строчкой!
Дух пережитого витал
          в узорах букв и многоточий …

Ушедших чувств круговорот,
      умолкших песен перепевы –
         весь мир прошедшего встает
              не потревоженный и целый …

Я в нем жила!
Певучих дней
     я не считала вереницы
               и жаждой всей
                и страстью всей
                мечтала радостью упиться …

И вот теперь
        передо мной
            осколки радостей разбитых,
                но среди них
                нет ни одной –
                сердцем позабытой.

лето 1942

                Ночные мысли

В час, когда все засыпает –
Нужно
      слушать
              мысль.
Мысли, как пташки в лазури мелькают –
Эта вот, быстрая, стой, отзовись!
Откликнись, пропой мне заветную песню!
Мир тебе тесен,
          мир тебе пресен?
Ты утомилась стремленьем бесплодным?
Мир тебе кажется слишком холодным?
Прочь! Улетай! Ты погибнуть должна!
Падай же камнем в пучину без дна! …
Вот и вторая пташка примчалась …
Что ты так долго и грустно кричала?
Много ль ты видела радостных стран?
Что же поешь ты?! Все в жизни обман?
Прочь! Улетай! Ты погибнуть должна!
Падай же камнем в пучину без дна! …
Третья, как пестрый колибри прекрасна,
Пела лукавую, милую песнь:
Пела, что ласка и нежность – опасны.
Что же тогда неопасное есть?
Радо  навстречу опасности этой
Сердце в порыве лететь …
Жаль, только песенка эта пропета –
Больше такую не спеть …

весна. 1942

                Ночью
             Из цикла "Мартовские ветра"

Порывом налетел, внезапно, вдруг,
Обдав быстролетной ласкою, -
Метнулся глухой, таинственный звук,
Тревожный, грозяще-сладостный …
А он – мчался дальше, чуть-чуть сырой,
И где-то грохотал железом ржавым –
Как будто бы обрадован весной,
На крыше хохотал влюбленный дьявол.
Летучей тучи профиль скрыл луну –
То ветер, в тайном ритме, вился высью;
Он нес весну, в объятьях нес весну
И был трепещущ, страстен и неистов!
То вдруг стихал … И что-то в вышине
Призывное, встревоженное мнилось; -
Прислушивался к тучам талый снег,
Стекающий карнизами с карнизов …
Но вот опять, пронесся, прошумев
Туда, где даль и высь в объятии слились.
О, вешний, дикий, мчащийся напев!
Струясь, лети по телу, сердцу, жилам!
Волнуй, тревожь, все искры раздувай
И мчись и рвись, как конь легкокопытый! –
Ночную тень дыханьем согревай,
Томя волненьем непонятным
Тебе кричу я: "Бешено безумствуй
Весенний разнося по свету хмель! –
Горячую неистовую усталь –
Разметывай щедрее и щедрей!"

1942


            Из цикла "Любовь столикая"
                Любовь столикая
                Как жизнь великая
                Заставит каждую
                Жить страстной жаждою.

             Счастье – молния во тьме

Твой голос слух ласкает мой,
И сердце трепетно забьется,
Когда твой образ молодой
Души моей слегка коснется!
Так сладки наши вечера …
Так нежно счастье расцветает,
Как будто только что, вчера
Свела нас сказка золотая
Но счастье – молния во тьме.
Внезапно, ярко и мгновенно
Блеснуло, вспыхнуло во мне
И все.
     Лишь скорбь одна нетленна!

04.1940

                Прощание

Прости меня! (За что прощать?)
И помни все-таки немного …
Я еду в даль. Моя дорога
Лежит на запад. Вспоминать
Тебя я буду бесконечно –
С тоскою, с ласкою сердечной …
Едва ли все тебе понять: -
Ты молода, и ты прекрасна –
Нет в сердце пятнышка в твоем; -
Нельзя остаться в нем вдвоем,
Не поделить твоей нам страсти.
Я ухожу. Быть может мы
Уже не встретимся с тобою
И этой лунной тишины
Не слушать больше чувств прибою …
Прощай, прощай! Далекий путь
Не страшен стиснутому сердцу;
Одно прошу – не позабудь,
Что друг я твой до самой смерти! …

09.1941

                * * *

Три дня кипеть
В жаровне ожиданья –
Рыдать и петь
И сдерживать рыданья …
И жертвой быть –
Лукавства иль расчета?
Но не сводить
Ни с кем за это счета …

лето 1942
 
                Беспокойство ожидания любовного свидания

Улица безмолвна.
Ничего не скажет –
Проходил ли он
Или нет.
А в глазах мелькают
Лица и фуражки,
Кто-то там проходит
Так, как он одет.
Сердце бьет тревогу,
Сердце замирает,
Сердце хочет видеть
Только одного!
Там, через дорогу
Кожанка мелькает –
Подойду поближе –
Нету никого.
Не идешь – не надо.
Значит позабыты
Голубые ночи
Золотые дни.
Я скажу без дрожи –
Радости разбиты
Гордость не позволит
Говорить о них.
И сожму я сердце
В свой кулак сильнее,
Чтоб оно не билось
В муке и тоске.
Пусть погибнет радость,
Пусть душа немеет –
Расскажу об этом
Ветру да реке.

10.1939

               Шестиугольник

Деваться некуда
От острой боли,
Деваться некуда
От тесных стен …
Почему, почему и зачем –
Кто-то третий – вина и причина
Оправданье мое и мой плен,
Жизни моей половина?
Если б заранее знать
Где расцветет сиянье –
Можно б сердец не ломать
И не давать подаянье …
Шестеро нас на пути.
Если бы было хоть трое!
Можно б было найти
Что-то совсем иное …
Третий – лишний везде.
Стал бы из трио – дуэт …
Где же это, где?
Нету этого, нет!

лето 1942
 
                * * *

Взгляд юноши
        волнующий,
                горячий,
Застывший в восхищении немом –
Как вынести,
         чтоб глаз своих не пряча,
Ответных чувств
           не высказать в своем?

Трудна наука сдержанности в чувствах!
Чтоб сердце юное
         тревогой не спалить –
Должна сама я мучиться, –
                искусно,
Стараясь боль холодностью прикрыть!

На ты не называть
            и рядом не садиться,
И руку не задерживать в руке,
И не давать надеждой окрылиться,
Следить, чтоб не секунду не забыться,
Изгнать из речи ласковый припев.

Но – бесполезно все,
          напрасны все старанья.
Любовь сквозит –
          как солнце
                сквозь листву!
И вижу я
       во сне
            и наяву
Счастливый день
           счастливого свиданья!

1941

                Воспоминание

Он, как живой, вошел в воображенье –
И острой болью сердце обожгло …
Вот он – ресниц мгновенное движенье
И ясное, высокое чело.
И мутной мукой вновь душа объята
И вновь безвыходность змеею залегла
И снова я, как прежде, как когда-то
Живу во власти ясного чела.
Как быть с тобой, что делать – я не знаю
Любить нельзя; - нельзя и не любить.
Я никогда тебя не забываю
И не могу и не хочу забыть.
Случайность нас свела, но страсть нас разлучила; -
Быть может, лучший подоспел исход!
Сама ведь я была тогда не в силах
Пойти на отчужденья поворот,
И вот теперь – потеряны в просторах,
Разделены свинцовою грозой –
И только в мысленных, проникновенных взорах
Я вижусь и беседую с тобой.
И только нежная живет надежда,
Что может быть когда-нибудь опять
Средь жизни, расступившейся безбрежно,
Тебя мне приведется повстречать.

05.01.1942


                Письмо о нежности

Лишь день Вас нет со мной …
А я? Уже я жду,
Жду слова Вашего, летящего с пути.
У призрачной мечты на поводу –
Я все равно на встречу ей приду,
Куда бы не пришлось для этого идти,

Тоска вошла в мой дом
И холод охватил
И день, и ночь и мысли и надежды.
Мой дорогой!
Мгновеньями нет сил,
Лишь потому, что сердце слишком нежно.

Прозрачна и чиста
Лазури глубина;
И то, что хорошо,
То не должно быть плохо.
Быть не должно
Ухода иль упрека
И слов: "простите"
И "моя вина".

Запомните, мой друг:
И нежность и тепло
Родятся в сердце
Не затем, чтоб меркнуть,
Но если и печаль
Родится заодно, -
То нежность – и нежнее и бессмертней.

Ведь гибнет то легко,
Что – баловень судьбы,
Что зреет быстро
В благодатном крае,
Чему условия развития даны,
Что избаловано всегдашним маем.

Вот почему во мне
Живет простая мысль.
Куда б и где б
Ни встретилась я с Вами –
Увижу я всегда
Лазури нежной высь,
И то, чему Вы имени не дали.

Мы встретиться должны.
Я буду Вас искать
И я найду Вас, близко или далеко.
Среди лесов и гор,
Среди долин глубоких,
Пусть снится Вам – рассвет, а не закат.

Пора кончать.
Уж ночи три часа
И сон сердит,
Что я к нему небрежна.
В душе звучат
Дуэтом голоса
И из двоих
Звучит сильнее –
            нежность.

весна 1942


                Порыв

Луна лукавая
       лицо ласкала,
          лучась опаловой
                голубизной.
И заросли ресниц
       и глаз зеркала –
         все было близко, рядом,
                здесь со мной.

Но сердце мне сжигал
          порыв полубезумный –
              разрушить нежное,
            пусть страсть одна живет!
Пусть не поют,
      но пусть грохочут струны!
Я это выполнил!
               И вот …

Я выброшен
        на берег насыщенья
               с холодным сердцем
                с нищею душой …
Чего я жду?
Ни нежного ли пенья,
Или игры
         фальшивой и пустой?

Забыть …, забыть …
забвенье – очищает!
Я возрождаюсь
        трепетен и чист.
Пусть снова радости мерцают,
Пусть слово нежное звучит.

лето 1942

                Письмо

Этот листочек бумаги
в тонких узорах чернильных –
жег мои руки, как пламя,
жег мое сердце, как имя …
Имя, простое имя
тысячекратно в мыслях!
Буквами простыми –
кто его в сердце высек?
Я его повторяю
ночью – в тоске безмолвной,
я его повторяю
утром, покинув сон;
к светлому дальнему краю
мыслью стремлюсь я нежной –
будет ли помнить он?
Будет ли помнить он?
Будет ли помнить ночи
с золотом красные, черные
в утренний час неурочный –
страсти молнии …
Лепеты, звуки сладостны
трепетной муки радостной, -
дни голубели нежные …
Где же ты, счастье прежнее?
Все промелькнуло, кануло; -
только в мечтах одних
переживаю заново
радости дней былых.

весна 1942
 
                Тебя я вижу неизменно …

В воспоминаньях драгоценны
И взгляд, и слово и улыбка …
Твой образ моей мыслью выткан; -
Тебя я вижу через стены,
Через просторы, через реки –
Тебя любующимся солнцем,
Когда лицом и сердцем светел,
Ты слышишь пташек голос звонкий …
Пусть обо мне ты забываешь,
Счастливый радостью иною,
Объятый нежною весною,
Цветенье торопящей к маю …
Пусть острота любви тревожной
Уже не так теперь опасна, -
Я верю, друг мой, - невозможно
Чтобы она совсем угасла.
И я довольна даже этим –
Так мало нужно для довольства –
Я знаю –  никогда на свете
Не испытаешь счастья вдосталь!

весна 1942




                * * *

Не помнишь! И сердце зальдело …
Лицо, на котором я
Читала в мельчайших оттенках
Узор твоего бытия, -
Теперь равнодушно и серо …
Но что же случилось? Пойми! –
Ведь я отнимать не хотела
Права и свободы твои!
Мне трудно представить, что губы,
Дыханье которых пила,
Теперь равнодушны и грубы
И нежность на них умерла …
Мне трудно поверить, что мысли
Летевшие сами ко мне,
Теперь бездыханно повисли
В бездонно-пустой глубине
К какому летят они дому?
Недавно же …
Что вспоминать?!
Согласно закону простому –
Кто-то из нас виноват.
И вот ты далеко … Но если
Нас свяжет грядущего нить,
То будут ли нежные песни
По-прежнему жизнь золотить?

лето 1942

 
                * * *

Мучительных дней вереницы,
Мучительных мыслей круженье
Томительно длиться и длиться
Мученье, мученье, мученье …

Мучительно это, о друг мой –
Тебя пред собою не видеть,
Мучительно это, о друг мой –
Все мысли с тобой не делить,
Неметь омрачающей мукой,
Мученье свое ненавидеть,
В тяжелых оковах разлуки
Лишь образ далекий любить …

1942