Про деда Диму

У меня два деда – дедуля Саша и дедуля Дима. Они оба высокие и сильные, и были на войне. Дедуля Дима считается инвалидом – у него одно ухо жесткое, потому что внутри у него что-то там железное вставлено. Очень даже хорошо, что он инвалид – ему за это в инвалидском магазине сырки дают творожные и сосиски. Дед Дима работает электриком и всегда что-нибудь интересное придумывает делать – выдвинет ящик с инструментами, возьмет что ему надо и ковыряется себе. Зимой он сети плетет из тонких проволочек. Не чтобы рыбу ловить, а  чтобы огурцы и помидоры подвязывать, и чтобы вокруг огорода, для порядка, такой забор был. Еще дед умеет корзины плести – это уже из толстой проволоки – красиво у него получается – полосочками – белая, потом синяя, потом малиновая, и даже розовая есть. Когда приезжает погостить Бабполя из своего Фрунзе, она всегда вяжет круглые и овальные коврики из разных тряпок и колготок – толстенным таким крючком. Дед ее называет каким-то неприличным словом – тёща, что ли. Она бабулина мама и мы ее с дедом не очень любим. Когда она выходит из-за стола, всегда говорит – «чай пила, конфеты ела, и забыла, с кем сидела».  А дед говорит, что он зато не забыл. Дед вообще любит шутить. Он и меня, и бабулю называет «Женька, озорница». Бабулю мою тоже зовут Женя. Только про нее он еще добавляет кое-что нехорошее. «Женька, озорница тостожопая». Меня за такие слова сразу в угол. Вообще-то нечестно. Деду, значит, можно, а мне нет. Зато как-то раз бабуля дала деду одеяло в новом красивом розовом пододеяльнике, я обиделась и заревела – «А, мне старое одеяло, а мухомора под розочки!» Дед с бабулей посмеялись и отдали мне одеяло. И ничего мне не было, а когда бабуля деда мухомором называет, он обижается. Вообще дед меня любит. Он всегда говорит – «Распустила Женя косы, а за нею все матросы». Конечно, приятно - они, матросы, вон какие веселые – это же, про яблочко-то, их песня, за которую я в углу стояла.