Исетская пустынь

(Продолжение. Начало см. "Старец Далмат")

Жизнь в Далматской пустыни

     Старость - как внезапный снег. Выйдешь в мир, а кругом белым-бело. Больше десяти ледоходов пронеслось по Исети с той поры, когда старец у впадения речки Течи в Исеть обосновался.
     По сей день бьёт из земли родник, где Далмат землянку вырыл. Место скрытое, неприступное. Тишина и уединение царили тут. Молва о чудесном старце быстро, правда, распространилась по близлежащим селениям. Люди верующие и болящие приходить сюда стали и для каждого Пустынник доброе слово находил, выслушивал, советы давал. Пещера затворника тесновата для ищущих помощи стала. Построили иноки над ней келью и часовню, да снова беда - калмыки напали, пожгли всё, порушили, монахов в плен увели. Один Далмат спасся - в то время  уходил к реке, долго по берегу странствовал, думы думал, а когда вернулся - снова раззор увидел. И вновь к нему люди из окрестных слобод, да деревень тянуться стали. Возродилась Далматская обитель. С новой братией отстроился мужской монастырь, но уже обнесли его люди монашеского звания  деревянной оградою. Какая-никакая, а защита от степняков!
     И хотя жил старец сам по себе, но в один день почувствовал, что некому о нём заботиться, но ещё хуже, что ему самому не о ком заботиться было. Хотелось ему ученика верного, преданного, понятливого. Мечтал, что научит его грамоте, опыт свой жизненный передаст, а самое главное после себя след оставит – людям помогать научит.
    Один человек погибнет, два человека помогут друг другу.

Встреча

    Как-то утром ранним, светлым шёл Далмат по берегу, красотами дикими любовался, в думах своих углублённый, и вдруг заметил у камышей лодку-плоскодонку, а в ней мальчишку-отрока. В сладкий сон погружена была душа детская, тёплая. Остановился старец, чудным мгновением зачарованный. Показалось ему, что мальчишка этот – посланник ему от Бога на старости лет, о котором он часто задумывался. Сел Далмат на камень прибрежный и, боясь спугнуть дрёму чистую, долго ждал, когда Волчёныш проснётся. Пенье птиц слушал, детский сон охранял, вспугнуть не хотел.
    Вот и солнце поднялось над дикой рекой, блики разбежались по воде, в камышах прятаться начали. Зашумела речная трава, утренним ветерком озорным встревоженная - стали сыпаться на Волчёныша то сухие стебельки, то паучки паутинками щекотать начали, да ещё и капли росы утренней или речные слёзы лицо сполоснули.
     Проснулся Дитёнок и Старца увидел. Показалось ему всё это волшебным сном. За Волхива Лесного видение своё воспринял. Ан нет, живой был старик, настоящий! Седой, глаза мудрые – по-волчьи умные. Что-то знакомое промелькнуло в глазах Мудреца Далматского. Мысль или блик – отражение мысли, но родственное, близкое, так Волк Серебристый смотрел, когда на обрыве глинистом стоял, у сосны вывороченной, где волчья нора защитным пристанищем для Волчёнка была. И поверил маленький Бездомник сразу с первого взгляда в Старца Светлого и пошёл к нему. За руки взялись стар и млад, по одной дороге пошли.
     Нам всегда кажется, что дороги мы сами выбираем и по ним идём сами, принимая свои решения, но не так это. Кто-то большой и сильный ведёт нас. Вот так и повёл Далмат Волчёныша, но придет час и Волчёныш поведёт старика и будет ему в жизни помогать. Куда мы друг от друга денемся?

(Продолжение следует...)