Найденыш Пираты. Part I

"Эй, поворачивай! Лево на борт!" –
Кричит флибустьер, потирая запястье.
"Вот так сражение, стрельба – высший сорт!
Для нашего брата такая – за счастье!"

Противник разбит, корабль ко дну
Отправился в лапы морского владыки.
"Живее, ребята! Курс на луну!"
"Ты, что, капитан? Лишнего выпил?"

"Не сметь мне перечить! Плывите, сказал!" –
Изрек капитан, выстрелив в небо.
Да, лишнего выпил старый корсар,
Плыть он готов был хоть на край света.

А, впрочем, не все ли равно, куда плыть?
Ведь океан – это сердце пирата.
Грабить порты и суда, вором слыть.
Клады искать, становиться богатым.

Но нет, не только наживы ради
Корсары идут на морской разбой.
Для них ведь море – противоядие,
Свобода – расплата с жизнью скупой.

И вот, на мостике стоя, он взглядом
Ловил каждый брызг от морской волны.
И океан был так близко, с ним рядом.
Капли касались волос седины.

И вдруг полный штиль, слегли паруса.
Судно стоит, а до берега миля.
"На весла, ребята!" – кэп приказал. –
"Добыча нас ждет, почти что приплыли!"

Один из самых богатых портов,
Шикарные дамы в роскошных каретах.
Для флибустьеров – отличный улов,
Для этого стоило плыть на край света.

Охрана заметила слишком поздно
Грозный корабль без флага на шпиле.
Позже начальник их клялся слезно:
"Не мог подойти он при полном штиле!"

А впрочем, не важно, кто виноват
В том, что к смерти людей привело.
Даже при сильной охране порта
Корсары добились бы своего.

Они не щадили в бою никого –
Женщины, дети – все полегли.
Не мог в живых оставаться никто
Из тех, кто вставал у них на пути.

Но милосердие – проклятие пирата,
Оно проникает в глубины души,
Что злобой и страстью бывает богата,
Что рвется на волю из темной глуши.

На том берегу, где пушки стреляли,
Пытаясь прогнать незваных гостей,
Малышка родилась, Ундиной назвали,
В честь покровительницы морей.

Мать, испугавшись на первых порах
Грохота пушек, стрельбы, голосов,
Решила с ребенком укрыться в горах,
А дверь изнутри запереть на засов.

Но не успела, с ребенком в руках
Застал флибустьер ее у дверей.
Смерть отразилась в младенца глазах,
Как и в очах остальных людей.

Корсар собрался было бежать,
Перевернув весь дом вверх дном,
Но тут раздался младенца плач,
И милосердие взыграло в нем.

Вот так оказалась на корабле
Малютка с глазами цвета моря.
"На судне баба к большой беде!"
"Да будет вам, парни, уж кто бы спорил!"

Теперь нередко могли узреть
Корсары движение седой бороды,
Когда их кэп шел тихо смотреть,
Как спит ребенок при свете луны.

Кэп проводил у люльки дитя
Больше часов, чем с командой своей.
В синих малютки он видел очах
Драму и радость всех прожитых дней.

Ундина росла не по дням, а быстрей,
Радую глаз джентльменов удачи.
Отцом называла грозу всех морей,
Старик оттого становился богаче.

Девчонка, словно заправский матрос,
Карабкалась ввысь по мачте до шпиля.
Морскими узлами вязала трос
И шторм предпочла бы любому штилю.

Когда ее сверстницы твердили в слезах:
"Ох, слишком туго затянут корсет!"
Она училась драться на шпагах,
Не зная прочих девчачьих бед.

А флибустьеры гордились безмерно
Тем, как девчонку они воспитали.
Ну, не без грубого слова, наверно,
Но ведь не зря же Ундиной назвали

Ее при рождении, будто бы знали,
Что будет она бороздить океаны
На судне под черными парусами,
На судне, где всем заправляют корсары.

Конечно, Ундина правды не знала
О том, где, кода она родилась.
"Ну, мы нашли тебя у причала,
Люлька твоя зацепилась за снасть".

"Значит, найденыш", - девчонка вздыхала,
Выслушав сей неправдивый рассказ, -
"Что ж, у причала, так у причала,
Впрочем, я счастлива быть среди вас!"

И вот, примерно спустя двадцать лет
Пиратское судно вернулось туда,
Куда уже совершался набег
В более младые года.

Вновь без проблем, как будто играя,
Прорвали они блокаду порта.
"Да, не видать, парни, нам Рая!" –
Кэп ухмылялся краешком рта.

"Эй, вы! Берите скорей пистолеты!" –
Сквозь шум отдавал приказы корсар.
"Давайте, ребята, мечи, арбалеты.
А ты остаешься!" – Ундине сказал.

"Но папа!" – пыталась та заикнуться, -
"Я просто хочу посмотреть новый свет!"
Впервые пират на нее замахнулся,
Должна понимать, что нет, значит, нет.

Впрочем, не трудно понять капитана,
Он испугался – могла ведь узнать
О том, что успешно скрыто обманом,
Хоть и погибла в тот день ее мать.

Ундина осталась на корабле,
Скучая и слушая выстрелы пушек.
Глухой флибустьер приставлен был к ней,
Что бы не мог ее жалобы слушать.

Но не прошло и пары часов,
Как старый корсар задремал у огня,
Да и других не слыхать голосов.
"Если уйду, придушат меня", –

Шептала Ундина, но все же решила
Немедля отправится в порт.
Одежду свою насквозь промочила,
Воды набрала полон рот.

Сквозь толщу толпы она пробиралась,
Накинул платок на лицо.
Знакомых людей нередко встречала,
Отъявленных подлецов.

Пираты Ундину не узнавали,
Им было не до нее.
В драки они то и дело встревали,
Весь город объят был огнем.

Она же прошла туда, где леса
Сменяли порта суету.
Смолкла стрельба, не слышны голоса,
Кануло все в пустоту.

Ундина шла не спеша по тропе,
Не зная, куда та ее приведет.
И вышла туда, где в мягкой земле
Был похоронен портовый народ.

Большое надгробие, серый гранит,
И надпись на нем: "Эд МакНойл"
Ушел молодой человек в иной мир,
Простившись с жизнью земной.

Следом поменьше и тоньше плита,
Изделие того же гранита.
На камне высечены слова:
"Покойся с миром, Аннита!"

А ниже – ряды мелких строчек из слов,
Ундине пришлось наклониться:
"Убита при нападении на порт,
Но неизвестен убийца.

Он был с пиратского корабля,
Корсар, как и все остальные.
С ним вместе исчезло Анниты дитя,
Младенец не найден поныне".

И дата смерти. Уже двадцать лет
Минуло с тех давних пор.
"Не может же быть! Ну, просто бред!" –
Шептала Ундина, - "Вот вздор!"

"Вы знали Анниту? – сзади раздался
Старческий голос мужской.
Она обернулась, ей поклонился
Старик с седой бородой.

"Да, знала, немного", - смутилась Ундина,
Глядя на старика.
"А вы ей отец?" – робко спросила.
В ответ дождалась кивка.

Он молча присел у надгробной плиты,
Сухие листья смахнув.
К плите положил голубые цветы,
Горько при этом вздохнув:

"И внучка исчезла моя без следа,
Трех месяцев и не прожив.
Рад был бы, если б хотя бы она
В тот день осталась в живых".

"А как ее звали?" – девчонка спросила,
Боясь услышать ответ.
Старик же прямо сказал ей: "Ундина.
Как жаль, что в живых ее нет!"

Ундина не помнила, как добиралась
Обратно до корабля.
Битва за порт все продолжалась,
В огне была вся земля.

На следующий день они дальше плыли,
Вновь бороздя океан.
"Веселый Роджер" поднят на шпиле,
И рома полон стакан.