Нет ничего устойчивого во мне

Нет ничего устойчивого во мне,
что бы держало к берегу, наплаву,
но, уходя в себя, выхожу вовне,
и умерла бы давно, но ещё живу.
Вроде прошла до корки свой личный ад,
вкус мертвечины приелся и не тошнит,
но этот дикий мир мне зачем-то рад,
и по весне травинки растут из плит.
Как-то нехитро впадаю в большую жизнь,
кто-то нечасто любит и бережёт,
если заносит, то в долгие виражи,
мыслями вспять, но опасней, когда вперёд.
В дом возвращаюсь, что мало похож на дом –
нет ни людей, ни живности, ни цветов.
Странное дело, но дело, по сути, в том,
что не готова я к жизни… А кто готов?!
Не удивляюсь, что радости – ровно куб,
в вену – стихами, а после озноб и пот.
Но удивляет – как много слетает с губ,
кто направляет и дальше меня ведёт?..
Глупо вот так – без желания кем-то быть,
без вариантов – куда-то себя девать,
вырасти значимой, выдаться на дыбы
и абсолютно счастливой не слыть едва.
Может, не шутка, и ангел хранит какой –
новенький, тихий, которому разгребать
мелкие судьбы, как выцветший частокол:
срезы смолисты, а корка совсем груба.
Кости сложить бы, но только нельзя, не сметь!
Это чревато, я слово даю тебе –
жить, потому что страшней заглянуть за смерть
и схлопотать бессрочное бытие…
(29.03.12.)