Мандариновый сад

Я говорила, что люблю. Ты улыбался: «Осень...

И все стихи твои полны рождённых ею грёз».

В лесу от залпов оружейных вздрагивали лоси.

И конь капризный у руки брал с детских рук овёс.


Я говорила, что умру. Ты тихо вторил: «Хватит.

Никто из нас не виноват, что етот мир таков».

В глазах рябило от зонтов и разноцветных платьев,

Укрывших вздрагивающие плечи, синих пиджаков.


Ничто не сгладило следа законных губ и пальцев,

Ничто заставить не могло не брать в расчёт кольцо.

О чём ты думал, глядя вдаль на двух каких-то мальцев,

Которых мать звала к обеду, выйдя на крыльцо.



***


«Дура,- сказал мне отец Андрей.

Ну куда тебе в монастырь?

Ты найдёшь эфиопский завет скорей,

Чем откроешь с утра псалтырь».


Развернулась и вышла. Почти смеясь

Посмотрела сестра в платочке:

«И откуда такая ты здесь взялась

без распятия на цепочке?»



***


Ничто вокруг не предвещало снег.

Свой шаг танцовщицы не замедляла осень.

И лишь отчаянная мысль: «Бросил»

В листве оставила кровавый след.


Не знаю, что во мне сказало «пусть»,

А что завыло у оконной рамы.

Он ненавидел, я любила – драмы.

Он охранял, я не терпела – грусть.


***


Прости, мне трудно не входить в твой дом.

В чём виновата я, пока не знаю.

Но ты испуган, словно волк, чью стаю

Застал внезапный оружейный гром.


Прости, о многом умолчал мой взгляд

И столько лишнего сказали руки.

Но я боялась, ты умрёшь со скуки,

А ты боялся – я ворвусь в твой сад


Но я даю тебе свою ладонь

И обещаю не искать калитки.

В твоём саду я не коснусь улитки,

Коль ты попросишь, чуть дыша: «Не тронь».


И обещаю, что не срежу роз,

Жасмином белым не украшу пряди,

Пока ты сам не подкрадёшься сзади

И не шагнёшь из виноградных лоз.