Умножая на двадцать пять

Вот внезапно приходит с возрастом, умножая на двадцать пять: я по паспорту – тетка взрослая, а по чувствам – иду гулять с самым первым несмелым мальчиком, крашу тушью полдня глаза, я не знаю – немеют пальчики – что мне можно ему сказать. И противно порой до судорог с высоты этих длинных лет, иногда оказаться мудрой мне, просто мудрой, хоть ты убей, а не тонким прозрачным ландышем, все сосудики – на просвет. А ведь я уже мамы старше, натираюсь на терке лет. Я училась по капле чувствовать, приглушая реснично свет, чтоб на ощупь, на вкус и чуткими ограничивать силуэт, приучая себя рассматривать, как японец – конец иглы, как гречанка – домашний атриум, как добычу в степи – орлы, чтобы всей чистотой всей сущности, словно в устье фрактал реки, перелиться в простое чувство, отряхнувшейся от трухи.
А сегодня – такая нежная, оголенные провода, я учусь эту речку сдерживать от соблазна бежать туда, где всё суетно и неистово, точка «ноль» четырех стихий. По-бенгальски щекочут выстрелом неразорванные стихи. Оформлять все и вешать на стену под багетом и паспарту, чтоб сквозь кожу иглу протаскивать, свежим шрамом отметив ту, что по венам течет спокойная, растворив кислород в крови, может греть или делать больно, но –
у меня внутри.

Вот внезапно приходит с возрастом,
умножая на двадцать пять,
что копилку с бесценным воздухом
мне приходится пополнять
по монетке звенящей мелочью –
нежный взгляд или ток внутри.
Может, вырастет эта девочка?
Или может…
не говори.