Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу

1.
Я теперь так живу - с зажмуренными глазами,
Ибо зрячесть совсем не делает мир светлей.
Я теряю людей, или люди уходят сами -
За порог, в снегопад, в себя и в других людей.
Так монетка легко проскользнёт сквозь дыру в кармане,
Так предутренний сон не вспомнится, хоть убей.

С каждым выдохом неуклонно уходит что-то:
Все оттенки бледнеют, в небе линяет бязь.
Зеркала разучились делать свою работу -
Отражения расплываются в них, смеясь.
И я жмурюсь до черноты внутри, до ломоты -
Только бы не глядеть в исчезающую себя.

2.
И во мне наступает та тишина, какую
Знают ёлочные игрушки в разгаре мая,
Что в газетных листах, в которые их пакуют,
Поворочавшись, от ненужности засыпают.

Кто-то даже о боли может писать красиво,
Я могу лишь молчать, поскольку уже не помню -
Имя чьё выделялось в сердце моём курсивом?
Кто кормил мою душу зёрнами слов с ладони?

Даже буквы друг к дружке жмутся в моих блокнотах,
Даже пальцы немеют (о языке нет речи).
Я не жду ничего - такое уж время года,
Выхожу на крыльцо, зная, что никого не встречу.

Тишина обернётся снегом, почти бесшумно
Соскользнёт на меня лавиной с двускатной крыши.
Я шепчу "Всё проходит", сжав ободок латунный -
И не слышу себя. Не слышу себя. Не слышу.

3.
Да, молчание - золото. Чувствую, как язык
Наливается тяжестью, к коей почти привык -
Это тысячи слов, не сказанных в нужный миг,
Металлическим грузом тянут упорно вниз.

Сквозь меня так легко и слепо посмотрит Бог,
Что я сразу пойму: слова - лишь песок у ног,
А задав вопрос, ответа ждать на него -
Это просто с детства оставшийся атавизм.

Потому и молчу, под частый сердечный стук
От лица воспалённого не отнимая рук:
Даже если бы я сумела издать хоть звук,
Всё равно бы мне было не о чем рассказать.

И безмолвие длится, как золотистый мёд,
Как смола, разливается и заполняет рот,
Ком, застрявший в гортани, ширится и растёт -
И тогда остаётся только закрыть глаза.

/зима 2011-2012 гг./