самый человечный геноцид

      Долгое время я недоумевала, как довольно жалкая кучка большевиков подмяла под своё иго огромную державу...
И вот читаю Владимира Солоухина. Очерк "Читая Ленина".
   
"Сколько раз в официальных кабинетах я видел ровные, темно-бордовые темно-синие ряды книг - ЛЕНИН.

Взглядывая на эти тома, я ловил себя на мысли, что не читал Владимира Ильича
и теперь уж никто и никогда не сможет меня заставить прочитать эти книги. Но...

Один читатель, пытаясь внушить мне какую-то мысль о первых днях революции, написал:
А вы откройте Ленина, т. 36, пятое издание, стр. 269 и прочитайте, что там написано.

Том и страница запомнились, и однажды на заседании редколлегии
я оказался около шкафа с книгами и, потихоньку приоткрыв дверцу шкафа, достал нужный том...

Известно, насколько единым, целостным и целеустремленным был Владимир Ильич в своих мыслях.

Я просмотрел потом многие тома. Но очень уж интересный и острый период –
с марта по июль 1918 года, то есть с пятого по десятый месяц управления Россией,
неожиданно оказавшейся в руках большевиков.

Полной неожиданности для них самих не было - ТЕОРЕТИЧЕСКИ они готовились.

В статье «Сумеют ли большевики удержать власть» Ленин заранее предопределил
многие действия и акции, которые и стали осуществляться практически.

Выпишем из той, еще предреволюционной, статьи г л а в н ы й ленинский тезис.

«Хлебная МОНОПОЛИЯ, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность является в руках пролетарского государства, в руках полновластных советов
самым м о г у ч и м  средством учета и контроля...

Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины(!).
Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление, нам этого мало.
Нам надо не только запугать капиталистов в том смысле, чтобы чувствовали
всесилие пролетарского государства и забыли думать об активном сопротивлении ему.

Нам надо сломать и пассивное, несомненно еще более опасное и вредное сопротивление.
Нам надо не только сломать какое бы то ни было сопротивление.
Нам надо заставить работать в новых организационных государственных рамках.
И мы имеем средство для этого... Это средство - ХЛЕБНАЯ МОНОПОЛИЯ, ХЛЕБНАЯ КАРТОЧКА, ВСЕОБЩАЯ ТРУДОВАЯ ПОВИННОСТЬ».

Значит, схема ясна - сосредоточить в своих руках весь хлеб, все продукты, a затем
распределять это так, чтобы за хлебную карточку человек, оголодавший и униженный голодом,
пошел бы работать на советскую власть и вообще делал все, что прикажут.

ГЕНИАЛЬНО И ПРОСТО, как все у Ленина!

«От трудовой повинности в применении к  б о г а т ы м  власть должна будет
одновременно ставить на очередь задачу применения соответствующих принципов
к большинству(!) т р у д я щ и х с я  р а б о ч и х  и  к р е с т ь я н» т.36, стр.144.

Так что же осуществилось в стране: власть рабочих и крестьян или ...
всеобщая трудовая повиннoсть для рабочих и крестьян?            А если это так, то чья же власть?

«Для нас не представляется безусловной необходимости в том, чтобы регистрировать
всех представителей трудового народа, чтобы уследить за их запасами денежных знаков
или за их потреблением, потому что все условия жизни  o б р е к а ю т 
громадное большинство этих разрядов населения на необходимость трудиться и на невозможность
скопить какие бы то ни было запасы, кроме самых скудных.

Поэтому задача восстановления трудовой повинности в этих областях превращается в задачу установления трудовой дисциплины».

У богатых сначала надо отнять запасы, а потом уж можно их морить голодом.
А у трудящихся никаких запасов нет, отсиживаться им не с чем, надо идти трудиться,
исполнять трудовую повинность, поэтому подчеркнутый насильственный характер
будущего труда при советской власти рабочие почувствовали с первых дней.

«Целый ряд случаев полного упадка настроения и полного упадка всякой oрганизованности
был совершенно неизбежен. Требовать в этом отношении быстрого перехода или надеяться на то,
что перемены в этом отношении можно достигнуть несколькими декретами,  было бы столь же нелепо,
как если бы призывами пытались придать бодрость духа и трудоспособность человеку,
которого избили до полусмерти» .стр. 145 . (!)

Неправда ли - откровенно! Значит, призывами трудоспособность не вернешь. А чем же?

«Для учета производительности и для соблюдения учета необходимо устроить промышленные суды».

Это уже что-то новое! Этого не знали, конечно, при проклятом царском режиме.
Если бы при царе ввели вдруг на заводах промышленные суды, представляю себе,
на каких фальцетах завопили бы об этом друзья пролетариата и все вообще революционеры.

«Что же касается карательных мер за не соблюдение трудовой дисциплины, то они должны быть строже.
Необходимо карать вплоть до тюремного заключения.
Увольнение с завода также может применяться, но характер его совершенно изменяется.
При капиталистическом строе увольнение было нарушением гражданской сделки.
Теперь же при нарушении трудовой дисциплины, особенно при введении трудовой повинности,
совершается уже уголовное преступление и за это должна быть наложена определенная кара».

Вот так. Там, где при царе-батюшке можно просто уволить (сколько воплей,
а то и забастовок было по этому поводу), теперь одного увольнения мало. Теперь - т ю р ь м а.

Но в стране вроде диктатура пролетариата. Как же сочетать, с одной стороны, eго диктатуру,
а с другой стороны, диктаторство над ним, причем уже не класса, не партии даже, но уже единой воли.
А что речь шла о подчинении диктатору и единой воле, читаем недвусмысленные ленинские слова.

«Это подчинение может при идеальной сознательности и дисциплине участников общей работы
напоминать больше мягкое руководство дирижера. Оно может принимать формы ДИКТАТОРСТВА,
если нет идеальной(!) дисциплинированности и сознательности.
Так или иначе беспрекословное подчинение единой воле безусловно необходимо» стр.200.

Ах, как хорошо: помитинговали, пошумели, проявили свою пролетарскую гегемонию,
потешили душу –  щелкает бич диктатора: по местам!

«Надо научиться соединять вместе бурный, бьющий весенним половодьем,
выходящий из всех берегов митинговый демократизм масс с железной дисциплиной во время труда,
с беспрекословным повиновением воле одного лица - советского руководителя».

Точнее про класс-гегемон, oсуществляющий якобы в стране свою диктатуру, уже не скажешь.
И вообще словечко «принудительное» является едва ли не самым любимым словечком вождя в тот период.

«Подчинение, и притом беспрекословное, единоличным распоряжениям советских руководителей,
диктаторов, выбранных или назначенных, снабженных диктаторскими полномочиями...» (!)
«Меры перехода к принудительным текущим счетам или принудительному держанию денег в банках...»
«Осуществление строжайшего и повседневного учета и контроля производства и распределения продуктов(!?)...»
«Принудительное(!) объединение населения в потребительские общества...»

В деле принуждения пролетариата Ленин не брезговал oбращаться к самым жестоким и драконовским достижениям капитализма.

«Русский человек - плохой работник по сравнению с передовыми нациями.
Учиться работать - эту задачу советская власть должна поставить в полном объеме.
Последнее слово капитализма в этом отношении - система Тейлора...
Осуществление социализма опредляется именно нашими успехами в сочетании с советской властью и
советской организацией управления с новейшим прогрессом к а п и т а л и з м а».

«Только развитие государственного капитализма, только тщательная постановка дела учета и контроля,
только строжайшая организация и трудовая дисциплина приведут нас к социализму.
А без этого социализма нет».

Про себя же они понимали дело четко и просто.
Осуществить полный учет и контроль над каждым граммом и над каждой штукой чего бы то ни было произведенного в стране.

Крупную буржуазию, фабрикантов и банкиров удалось уничтожить легко.
Да их и было немного, можно пересчитать, взять на учет и ограбить.

А вот что делать с мелкими собственниками? Их же десятки миллионов.
Мелкие собственники вызывали у Ленина большую ненависть, чем крупные капиталисты.
Ведь мелкие собственники – это все самодеятельное население России, самодеятельное и потому самостоятельное.

«Не видят мелкобуржуазной стихии как главного врага у нас». (!)(!)(!)

Итак, главный враг социализма - это самодеятельные и самостоятельные люди. Кто же они?
Ответ Ленина недвусмыслен -
«Большинство и громадное большинство земледельцев - мелкие товарные производители».
«Мелкие буржуи имеют запас деньжонок в несколько тысяч, накопленных «правдами» и особенно «неправдами»...»

Не дают покоя деньжонки в чужих карманах. Ну, а «неправдами» - это ввернуто для красного словца.
Какими неправдами могло копить деньжонки «громадное большинство (!) земледельцев»?
И не мог же он сказать - «все земледельцы», а имел-то в виду всех,
ибо что же еще может означать выражение «громадное большинство».

И все это объяснялось общим названием - мелкобуржуазная стихия. Словечко с окраской. 
Назови «земледелец» - и уже не то.
«Деньги - это свидетельство на получение общественного богатства
и многoмиллионный слой мелких собственников крепко держит это свидетельство,
прячет его от государства, ни в какой социализм и коммунизм не веря».

«Мелкий буржуа, хранящий тысченки, враг государственного капитализма, и эти тысченки он желает реализовать непременно для себя».

Тут и встала перед большевиками главнейшая задача - сосредоточить в своих руках ВЕСЬ ХЛЕБ.
Это главное средство воздействия, подавления и поощрения, а проще говоря - власти.

Началась одна из самых кошмарных и кровавых страниц русской истории под названием 
п р о д о в о л ь с т в е н н а я диктатура.

Для себя Владимир Ильич твердо знал, что он осуществляет х л е б н у ю  монополию,
то есть сосредотачивает весь хлеб, имеющийся в России, в своих руках.

Но для общественного мнения был выкинут жупел, словечко, против которого невозможно возразить, коротенькое словечко - ГОЛОД.

Было сделано так, что два главных города, Петроград и Москву, посадили на голодный паек.
Сто граммов хлеба в день. Дикие очереди за этими ста граммами.
Ну, а раз ГОЛОД, значит, надо объявить поход за хлебом, борьбу за хлеб, изъятие хлеба ради голодающих.
Дело благородное и чистое как слеза. (!)

И голод в Москве и Петербурге был инспирирован. Именно в это время Лариса Рейснер жила,
занимая особняк с прислугой, принимая ванны из шампанского и устраивая званые вечера.
Именно в эти годы Зиновьев, приехавший в дни революции из-за границы тощим как пес,
разжирел и отъелся так, что его стали звать за глаза «ромовой бабой».

Да и как могут голодать два города, если они не блокированы неприятелем,
когда во всей oстальной стране полно хлеба?
Разреши, и тотчас же на всех базарах появятся горы хлеба и разных других продуктов.

О том, что голода фактически нет, не раз в эти годы говорил и сам Ленин.

«Сейчас надвигается голод, но мы знаем, что хлеба вполне хватит и без Сибири, Кавказа, Украины.
Хлеба имеется достаточное количество до нового урожая в губерниях, окружающих столицу, но он весь запрятан кулаками».
«Недалеко от Mосквы, в губерниях, лежащих рядом: в Курской, Орловской, Тамбовской, мы имеем по расчетам специалистов еще теперь до 10 млн. пудов и з б ы т к а   хлеба».

Нет уж, Владимир Ильич, либо голод, либо избыток хлеба, что нибудь oдно.

Большевики в этo время очень боялись, как бы хлеб стихийно не проник или даже не хлынул в голодные столицы и не сорвал им задуманное мероприятие.
Для этого были учреждены на железных дорогах з а г р а д и т е л ь н ы е отряды,
которые следили, чтобы ни один мешок хлеба не проник ни в Москву, ни в Петроград.

Заставив рабочих и прочее население этих двух городов изрядно наголодаться,
Ленин объявил поход за хлебом, который фактически был нужен не для того, чтобы накормить два города, а чтобы осуществить ХЛЕБНУЮ М О Н О П О Л И Ю.

«Необходим военный поход против деревенской буржуазии, удерживающей излишки хлеба и срывающей монополию».

ПРОГОВОРКА вождя. Для чего нужен хлеб: накормить Москву с Петроградом или ради МОНОПОЛИИ?
Выпускается декрет о продовольственной диктатуре.

«Вести и провести беспощадную, террористическую борьбу и войну против крестьянской и иной буржуазии, удерживающей у себя излишки хлеба.
Точно определить, что владельцы хлеба, имеющие излишки хлеба и не вывозящие их на станции
и в места сбора и ссыпки, объявляются врагами народа и подвергаются заключению в тюрьму
на срок не ниже десяти лет, конфискации всего имущества и изгнанию навсегда из его общины».

«Военный комиссариат превратить в военно-продовольственный комиссариат.
Мобилизовать армию, выделив ее здоровые части, и призвать девятнадцатилетних
для систематических военных действий по завоеваванию, сбору и свозу хлеба.
Ввести Р А С С Т Р Е Л (!) за недисциплину. Успех отрядов измерять успехами работы по добыче хлеба».

Вспомним так называемое Кровавое воскресение...

«Задачей борьбы с голодом является не только выколачивание хлеба из хлебородных местностей,
но ссыпка и сбор в государственные запасы всех до конца излишков хлеба, а равно и всяких продовольственных продуктов вообще. Не добившись этого, нельзя обеспечить решительно никаких (!)(!)(!) социалистических преобразований».

Вот зачем понадобился российский хлебушек, а вовсе не для того чтобы ликвидировать голод в Москве и Петрограде.

В речи перед группой передовых учителей Ленин сделал и другое откровенное заявление.
«Надо сказать, что главная масса интеллигенции старой России оказывается прямым противником
советской власти, и нет сомнения, что нелегко будет преодолеть создаваемые этим трудности.
Процесс брожения в широких учительских массах только еще начинается».

Но если мелкие собственники, интеллигенты и даже широкие массы учителей - все против, то кто же за?

«Мы можем рассчитывать только на сознательных (!) рабочих. Остальная масса, буржуазия и мелкие хозяйства против нас»,
- признается Владимир Ильич на стр.369 и десятью строками ниже уточняет:
«Мы знаем как невелики (!) в России слои передовых и сознательных (!) рабочих».

Предельная ясность. Захватившие власть опирались на явное меньшинство, на одураченных рабочих, которых называли сознательными.
Но ведь и эта небольшая часть сознательных рабочих могла одуматься через месяц другой.
Да кажется уже и одумывались. Вот воззвание Петроградского исполкома от 5 января 1918 года «Ко всему населению Петрограда»:

«Враги народа, контрреволюционеры и саботажники распространяют слухи o том, что
в день 5 января революционные рабочие и солдаты расстреливали мирные демонстрации рабочих.
Делается это с одной целью: посеять смуту и тревогу в рядах трудовых масс, вызвать их на  эксцессы и под шумок произвести те покушения на вождей революции, которыми они давно грозятся.
Уже установлено, что имели место провокационные выстрелы в рабочих, солдат и матросов, охранявших порядок в столице.
Исполнительным Комитетом Петроградского Совета Рабочих Солдатских Депутатов предпринято самое строгое расследование событий 5 января.
Все виновные в пролитии крови рабочих и солдат, где таковые имеются, будут привлечены к ответственности».

«Нужен крестовый поход рабочих против дезорганизаторов и против укрывателей хлеба».

Регулярной армии уже мало? Наряду с армией были брошены продотряды, составленные из рабочих Москвы и Петрограда.
Не в том дело, что одной армии мало, а в том, чтобы вот именно СТОЛКНУТЬ рабочих и крестьян.

«Каждая фабрика дает по одному человеку на каждые двадцать пять рабочих:
запись изъявивших желание поступить в продовольственную армию производится фабрично-заводским комитетом, который составляет поименный список мобилизованных в двух экземплярах...
Реквизиция хлеба у кулаков - не грабеж, а революционный долг перед рабоче-крестьянскими массами, борющимися за социализм».
«Сознательным отрядам СНК будет оказывать самую широкую помощь как деньгами, так и оружием».

Измученные инспирированным голодом и науськанные на мужиков, рабочие действовали с озверением, вызывающим встречное озверение.
Не oтставали и проинструктированные соответствующим образом отряды красноармейцев, преимущественно латышских стрелков.

«Мы знаем, что хлеб есть даже в губерниях, окружающих центр. И этот хлеб нужно взять.
Отряды красноармейцев уходят из центра с самыми лучшими стремлениями, но иногда, прибыв на места, они поддаются соблазну грабежа и пьянства». .стр. 428

Жутью повеяло даже не от этих слов об очевидных зверствах, которые нельзя было не признать даже вождю, от одного ленинского пунктика из «Тезисов по текущему моменту». Это пунктик одиннадцатый.

«В случае, если признаки разложения отрядов будут угрожающе частые, возвращать, то есть сменять «заболевшие» отряды через месяц на место, откуда они будут отправлены для отчета и «лечения».

Понимаете ли вы, мой читатель, что не каждое русское сердце могло все же выдержать,
глядя на бесчинства и кровавые зверства, которые прокатились тогда по деревням всей России. Видимо, некоторые люди в продотрядах проникaлись сочувствием к ограбленным и обрекаемым на голод крестьянам. Отряды, в которых заводились такие люди, и считались «заболевшими».
И отправлялись откуда были посланы, «для отчета и лечения». Нетрудно догадаться о методах лечения, которые их ждали.

Теперь остается сказать главное о продовольственной диктатуре, а именно сказать о том, на кого она распространялась.
Владимир Ильич все время апеллирует понятиями «кулаки», «деревенская буржуазия»,
но в одном месте он все же проговорился и таким образом поставил все точки над «i».

Какие же слова нашел о русском крестьянине великий вождь всех трудящихся?
Нам важно сейчас и это, но главным образом то, что Владимир Ильич откровенно
наконец-то, единственный раз проговорился, против кого была направлена диктатура.
Никаких кулаков, никакой деревенской буржуазии, все четко и ясно названо своим именем. ??????

«Легко сказать: хлебная м о н о п о л и я, но надо подумать о том, что все это значит.
.. Надо, чтобы каждый лишний пуд хлеба был найден и привезен.
.. Если вы будете называть трудовым крестьянином того,
кто сотни пудов хлеба собрал своим трудом и даже БЕЗ всякого наемного труда,
а теперь видит, что может быть, что если он будет держать эти сотни пудов,
то он может продать их не по шесть рублей, а дороже, такой крестьянин превращается в эксплуататора, хуже разбойника».

Откуда взять крестьянину сознание, которого сотни лет отупляли, которого грабили,
заколачивали до тупоумия помещики и капиталисты,
не давая ему никогда наесться досыта, а вот теперь решили накормить!, -
откуда ему взять сознание того, что такое хлебная м о н о п о л и я;

Вот теперь все по-ленински ясно. ВСЕ(!) крестьяне, которые трудом вырастили хлеб и хотели его продавать, - все они разбойники.

«Потому что, распределяя его, мы будем господствовать (!) над всеми oбластями труда». стр.449

Точнее и короче, чем это сказал Ленин, сказать ничего нельзя.
И вот я думаю, ради чего, ради каких конечных целей, ради каких конечных звеньев, если размотать всю цепочку, это все делалось?
Большевики завоевали Россию. Сошлемся опять на Ленина.

«Большевикам удалось сравнительно чрезвычайно ЛЕГКО решить задачу завоевания власти как в столице, так и в главных промышленных центрах России.
Но в провинции, в отдаленных от центра местах советской власти пришлось выдержать сопротивление, принимавшее военные формы и только теперь, по истечении более чем четырех месяцев со времени октябрьской революции приходящие к концу. В настоящее время задача преодоления и подавления сопротивления в России окончена в своих главных чертах.
РОССИЯ ЗАВОЕВАНА БОЛЬШЕВИКАМИ».

Когда одна страна завоевывает другую, когда и Российская империя завоевывала Среднюю Азию,
как там ее не осуждай, ясна была цель, которой не скрывали и сами завоеватели.

(«Речь идет не о нашей борьбе с войском, а о борьбе одной части войска с другой». Ленин)
Но вот Россию завоевала кучка людей. Эти люди тотчас ввели в СВОЕЙ стране жесточайший оккупационный режим,
какого ни в какие века не знала история человечества. Этот режим они ввели, чтобы удержаться у власти.
Но ведь остается пять-шесть лет жизни...

Но тогда возникает вопрос - зачем? Ради чего живых, инициативных, самодеятельных людей превращать в единый, послушный,
но зато безмозглый (!) государственный механизм, весь подчиняющийся нажатию одной кнопки?

«Организация учета, превращение всего государственного механизма в единую крупную машину,
в хозяйственную организацию, работающую так, чтобы сотни миллионов людей руководствовались одним планом, -
вот та гигантская организационная задача, которая легла на наши плечи».

Неужели ради этого надо потрошить народы, истреблять физически лучшую часть каждого народа, морить его голодом,
держать в тюрьмах и лагерях, загонять в колхозы, лишив земли, лишив заинтересованности в труде,
не говоря уже о ПОЭЗИИ труда, о его радостях, хотя и сопряженных с тяжестью.
Труд есть труд. Всякий труд тяжек и связан с потом. Но все же, когда он – трудовая повинность, oн тяжек стократ.

А еще удивляюсь, как им, если бы даже и с благими целями, как им не жалко было пускать на распыл, а фактически убить
на перепутье к своим высоким всемирным целям такую страну, какой была Россия, и такой народ, каким был русский народ?

Может быть, и можно потом восстановить храмы и дворцы, вырастить леса, очистить реки,
можно не пожалеть даже об опустошенных выеденных недрах, но  невозможно восстановить уничтоженный генетический фонд народа,
который еще только приходил в движение, только еще начинал раскрывать свои резервы, только еще расцветал.
Никто и никогда не вернет народу его уничтоженного генетического фонда ушедшего в хлюпающие грязью,
поспешно вырытые рвы, куда положили десятки м и л л и о н о в  лучших по генетическому именно отбору россиян.

Чем больше будет проходить времени, тем больше будет сказываться на отечественной культуре зияющая брешь,
эти перерубленные национальные корни, тем сильнее будет зарастать и захламляться отечественная нива чуждыми растениями, мелкотравчатой шушерой (!) вместо поднебесных гигантов, о возможном росте и характере которых мы теперь не можем и гадать,
потому что они не прорастут и не вырастут никогда, они погублены даже и не в зародышах, а в поколениях,
которые еще только предшествовали им. Нo вот не будут предшествовать, ибо убиты, расстреляны, уморены голодом, закопаны в землю.

Гены уходят в землю, и через два-три десятилетия не рождаются и не формируются новые Толстые, Мусоргские, Пушкины, Гоголи, Тургеневы, Аксаковы, Крыловы,  Тютчевы, Феты, Пироговы, Некрасовы, Бородины, Римские-Корсаковы,  Гумилевы, Цветаевы, Рахманиновы,
Неждановы, Вернадские, Суриковы, Третьяковы, Нахимовы, Яблочкины, Тимирязевы, Докучаевы, Поленовы, Лобачевские, Станиславские, и десятки и сотни им подобных.  Списки можете продолжать сами...

Геноцид, особенно такой тотальный, какой проводился в течение целых десятилетий в России,
лишает народ цветения, полнокровной жизни и духовного роста в будущем, а особенно в отдаленном.

Генетический урон не восполним, и это есть самое печальное последствие того явления, которое мы, захлебываясь от восторга,
именуем Великой Октябрьской Социалистической революцией".

(полный текст http://www.rus-sky.com/history/library/reading.htm)

P.s. Крупская так описывала их быт: «Дешевизна в этом Шушенском была поразительная. Например, Владимир Ильич за свое «жалованье» — восьмирублевое пособие — имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья — и то считалось, что дорого платит. Правда, обед и ужин был простоват — одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест — покупали на неделю мяса, работница во дворе в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, тоже на целую неделю. Но молока и шанег было вдоволь и для Владимира Ильича, и для его собаки... В общем, ссылка прошла неплохо».
В сентябре 1897 года Ленин писал матери: «Здесь тоже все нашли, что я растолстел за лето, загорел и высмотрю совсем сибиряком. Вот что значит охота и деревенская жизнь! Сразу все питерские болести побоку."