Шекспир. Сонет 149

Жестокая, как можешь ты сказать,
Что не люблю тебя я ни на грамм?
Да я готов своим тираном стать
И о себе готов забыть я сам.

Я друг ли тем, кто был врагом твоим?
Иль тех люблю, кто был тебе не мил?
А хмурым взором глянешь ты, чужим,
Не сам ли я себя за то казнил?

Что за нюанс в себе найти я мог,
Чтоб, им гордясь, не быть твоим слугой,
Когда люблю малейший твой грешок,
Твоим глазам послушен, весь я твой?

Однако, друг мой, знаю я тебя,
Ты любишь зрячих; я же – слеп, любя.


Canst thou, О cruel, say I love thee not,
When I against myself with thee partake?
Do I not think on thee, when I forgot
Am of myself, all tyrant for thy sake?
Who hateth thee that I do call my friend?
On whom frown'st thou that I do fawn Upon?
Nay, if thou lour'st on me, do I not spend
Revenge upon myself with present moan?
What merit do I in myself respect
That is so proud thy service to despise,
When all my best doth worship thy defect,
Commanded by the motion of thine eyes?
But, love, hate on, for now I know thy mind:
Those that can see thou lov'st, and I am blind.