Её семья жила по соседству

Чистая любовь была дана мне с самого раннего детства,
Когда еще по соседству, в залитых солнцем трущобах,
Жила худо-бедно семья, достойно жила - ещё бы!
Первое время на хорошие гуманитарные средства.

Ни денег, ни паспорта, ни прописки, голые стены,
Пропавших без вести списки, оккупация, пленные,
Они пережили концлагерь, при этом остались живы,
В этом мире до мозга костей, до печенок лживом.

Из дворов среднего класса по гуманитарным кварталам,
Дети бегали массами, но еды на всех не хватало.
Банки тушенки, чистые бумажные полотенца,
С едой ассоциировались крики черных младенцев.

Я как всегда отправлялся туда лишь с одной задачей,
Но однажды увидел, как девочку избивает мальчик.
Увесистый камень, мандраж, головокружение,
В черепную коробку мальчика полное погружение.

Нам всем было лет по шесть – ну просто картина маслом:
Маленький жирный мальчик на рыхлом асфальте распластан.
В левой руке булка хлеба, та, что принадлежала девочке.
Когда мы бежали, я спросил её имя – сказала: «Евочка».

Так подружились. Гуляли, играли вместе.
Дети дразнили нас женихом и невестой.
Это были лучшие дни в моём раннем детстве,
Её большая семья жила по соседству.