жестокая проза. про петровича

у меня на деревне сгорели все гаражи.
я плевал на сухой закон, на работу и на режим.
оставалось только стиснуть зубы и пережить.
вот я стиснул зубы и - пережил

эти состроченные наискось пару зим,
обезображенных мыслями ни о чем,
я их вроде и травил никотином, и тормозил,
и мешал с дождем,
и на снег проливал бензин,
а потом поджигал его нестираный парашют.
я ходил в обшарпанный магазин,
покупал беломор и строгал лапшу
из вчерашних сводок экстренных новостей.
колошматил палками по стеклу
и будил так спящих в детском саду детей,
продавал на толкучке затупившуюся пилу
и смеялся: ну вот и дОжил (или дожИл?),
кто теперь придет обогреть меня,обласкать,
посмотри,как здесь радостно, черт возьми! -
а внутри - тоска...

и просил у врачей парацетамол
или же какой-нибудь аспирин.
и мне снилось: ночь, патроны,потертый ствол
аккурат к виску, ты дальше иди один,
но живи,черт возьми,идиот, живи,
как в жестокой прозе,живи, тебе говорю!
я живу. как у всех: беломор, сапоги, обесцененные рубли
и какой-то еще никому на свете не нужный хлам.

я живу. и я сдохну к третьему февралю.
да, и обойдитесь без сочувственных телеграмм.

22 марта 2012