Я сколько пиджаков сносил

Кружусь я, словно лист, до света
и падаю в постель-траву.
На Свете то ли я на Этом,
а может, уж на Том живу?
Понять своё мне состоянье
хотелось бы, но без влиянья
иных потусторонних сил.
Я сколько пиджаков сносил? –
Подсчёту, нет, не поддаётся...
А сколько изношу ещё?!
Подумать надо... не смешно.
Но кто-то всё-таки смеётся
над состоянием Души,
возьми, мол, чувства придуши.

А как придушишь, если надо
понять себя в самом себе.
"Общественность давно не рада, –
мне прямо говорят, – тебе!"
Доволен сотой неудаче,
плачу за это, но не плачу,
а улыбаюсь, видно, зря
в последних числах сентября
ликует пасмурная осень,
сверкает золотом листвы.
На издыхании цветы –
их безысходность косит,
но всё-таки ласкают взор,
зовут в безлиственный простор.

Иду, любуясь увяданьем,
в осеннем бездорожье лет
и удивляюсь состояньем,
что вижу собственный портрет
в красивой дымке с позолотой,
написанный самой природой
на фоне золотой листвы,
где характерные черты,
столь краской выделены ярко
цветною линией судьбы,
прядёт где в тишине избы
мне нити жизненные Парка...
...и наставляет, но без грёз
на путь на истинный Христос.

Спасибо Господу за это,
за всё Его благодарю,
за грусть осеннего рассвета
и что закатную зарю
Он позволяет видеть утром
с крыльца покрытым перламутром
под крики клиньев журавлей
над тишиной избы моей,
наполненной седой отвагой,
бескомпромиссностью стихов
под крики третьих петухов
с оконченной ночною сагой
вступаю смело в новый день. –
Повсюду видится кипень –

цветёт сирень с рябиной нежной,
с черёмух облетает цвет.
И слышится мне скрип тележный
из детских столь далёких лет –
я еду на телеге счастья.
А мимо – годы лихо мчатся,
оставив след свой на Земле
две колеи и звон подковы,
и лёгкую печаль коней,
где были мы с тобой стройней,
моя ты милая родная,
ты – песня истинной любви.
Меня, родная, позови

и мы пройдёмся тихим лесом
по юности красивых грёз,
заглянем в очи с интересом
увидим шелесты берёз,
и отражённые степей просторы
что отпечатаны во взорах
но явный, не пустой мираж
предстанет утренний пейзаж
с росисто-нежною травою
и с жаворонком в высоте
с весенней песнею в чисте
исполненной под синевою
не грозовой любви с небес
на нас свалившихся чудес.