Край света

Наверное, так бывает у каждого.
Живёшь себе, живёшь и вдруг…
Вдруг понимаешь – надо что-то менять в этой жизни.
В этой унылой каждодневной обыденности, от которой мухи засыпают в полёте, глядя на тебя такого послушного и правильного.

И вот, в очередной раз, следя за тем, как несчастная муха задрала лапку, чтобы почесать себе брюшко, да так и застыла, я принял решение:
Всё! Ухожу, уезжаю, улетаю! Один! Совсем! Совсем-совсем!!!
И не бегите за мной и не кричите в след: - Вернись, а мы как???
- «Как-как…», а вот так! Раньше надо было, а теперь поздно! Баста карапузики!

Я выскочил из дома, громко хлопнув воротами, вскочил в седло и полетел, понёсся как самолёт, как метеор, как ракета, вниз по улице.
Жаркий летний воздух обхватил меня всего, захлопал рубахой на спине и растрепал волосы. Это очень красиво смотрится со стороны: такой волевой взгляд с прищуром, волосы назад, хлопающая рубаха и столб дорожной пыли вьющийся следом.

Улица закончилась. Поворот, проулок. Тут я еще никогда не был. Сбавил скорость. Остановился. Соскочил и присел на бревна, что лежали на обочине.

Высоко в небе тонко пел жаворонок. Какая-то птичка, сидя на ирге кричала: - Витью видел? Витью видел??
- Видел, видел! – вздохнул я.

А что дальше, куда путь держать?
Обычно если уходят из дома, то уходят «куда глаза глядят» или «за тридевять земель в тридесятое царство». Но это в книжках, в сказках. А мне куда податься? На край земли, на край света? И где этот самый край? Там, где небо сходится с землёй?

Огромное облако, похожее на слона, не спеша, плыло по небу.
Вот бы его потрогать! Какое оно, мягкое и пушистое? Вот бы забраться на него и поваляться!

Я посидел еще не много.
Из соседней улицы показались гуси. Они шагали, важно переваливаясь и пощипывая травку. Одного, самого крупного гусака я хорошо помнил. Однажды он зашипел на меня, захлопал крыльями и больно ущипнул за ногу.

Ничего страшного не случится, если я продолжу свое путешествие позже, в другой раз! – решил я. – Да и облака какие-то огромные. Да и ласточки низко летают…

Я, не спеша, тронулся в обратный путь, краем глаза следя, чтобы гуси меня ненароком не догнали.

У своего дома, на завалинке, сидел дядя Вася. На нём была белая, в горох косоворотка и шаровары, заправленные в кожаные сапоги. На голове картуз, из-под которого выбивался роскошный, кудрявый чуб.
Я очень люблю посидеть с дядей Васей и поговорить «за жизнь».
- Здравствуй, дядя Вася! – я остановился и прислонил к рябине велосипед.
- И ты здравствуй, Саньша! – дядя Вася осторожно пожал мою руку жесткой, как фанерная лопата ладонью.
- Покурим? – дядя Вася достал из просторного кармана штанов жестяную коробку из-под «монпансье»
- Покурим! – я достал из кармана «барбариску» и присел рядом на горячие от солнца доски завалинки.

Дядя Вася оторвал от газеты тонкую полоску, лизнул край, свернул фунтиком, насыпал махорки из коробки, аккуратно утрамбовал все, сунул в рот «козью ножку», чиркнул спичкой, поджёг, затянулся и выпустил облако ароматного дыма.

Я развернул фантик «барбариски» и отправил карамельку в рот.

Очень люблю запах махорки. Папиросы и сигареты пахнут не вкусно, даже противно.
А вот махорочка пахнет сладко, по-своему. Так неповторимо пахнет забор после дождика. Так пахнет свежевыпавший снег.

- Да-а! – я с удовольствием вдохнул любимый запах. – Хорошо!
- Ак, конечно, хорошо! – поддержал беседу дядя Вася – Когда молодой и солнышко светит! Далёко ездил-то? – дядя Вася улыбнулся мне сквозь густые, прокуренные усы и прищурил зелёные глаза.
- Далёко! – улыбнулся я ему.

Из ворот вышла Татьяна, дочка дяди Васи. Она была очень крупной женщиной, с огненно- рыжими волосами, зелёными глазами и вся такая красивая, как артистка Доронина.

На руках Татьяна держала своего сына, маленького Андрюшку.
Андрюшка показал на меня пальцем и сказал: - Дя!
 - Правильно, Андрейка! – похвалила Татьяна.
Андрюшка повернулся к ней и сказал: - Ти!
- Есть хочешь? Сейчас! – Татьяна присела рядом с нами, достала из складок халата ослепительно белую и огромную, как молочный бидон грудь и дала её Андрюшке.
Тот громко зачмокал, обхватив грудь обеими руками.
- Знает толк-от! Мужик растёт! Так куда ты, говоришь, ездил-то? – повернулся ко мне дядя Вася.

- Далеко! На самый край света! – начал я, с трудом отводя взгляд от Татьяниной груди.
- Идит-ко! Что, правда? – хитро улыбнулась Татьяна.

Я густо покраснел.

- От, я помню, холостой ешшо был, в СвЕрдловск твой на лошадЕ ездил! – дядя Вася крепко, со скрипом затянулся. – Долго ехал, потом весь город из конца в конец на два раза пересёк, а вот края света так и не видал!
- Не перебивайте, папаша! Пусть дальше рассказывает! – Татьяна повозилась, усаживаясь удобнее.

Кошка Мурка, рыжая, как её хозяйка, лежа в тени, приоткрыла один зелёный глаз и повернула ушки в мою сторону.

- Ехал, значит, я долго. Вначале вдоль реки, потом лесом, потом полем. Большое такое поле. Такое большое, что края его не видать! – продолжил я свой рассказ.

- Ко-о-о! – важно сказала рыжая курица, разрывая лапой землю. – Ко-о! – Она повернула голову, внимательно посмотрела на меня зелёным глазом и клюнула зазевавшегося червяка.

Бедный червяк, конечно, тоже был удивительно рыжим и наверное, у него тоже были зелёные глаза…

- Дядь Вась! А почему они у тебя все рыжие? – поразился я простой мысли.
- Так известно, почему! Вся наша фамилия рыжая. Дед мой рыжий был, отец, баба моя, царство её небесное, тоже рыжая была! Кровь такая, сильная! Вон, гляди, Андрюшка, тоже рыжий!
- А куры, кошка?
- Так от меня и заразились, известное дело! – хитро улыбнулся дядя Вася.
- Как заразились! – я страшно удивился и незаметно отодвинулся в сторону.
- Обыкновенно! Ежели, кто с рыжим-то долго общается, сам делается такой же! – дядя Вася прищурился. - Вона! Гляди, и у тебя рыжинка-то пробивается!!!
- Где? Как?? – ужаснулся я и завертелся.
- Чего испужалса-то? – засмеялся дядя Вася, - Кланя-то, баушка твоя, тоже рыжа-конопата как и я! И ничо! Рыжие – они счастливые! Их солнышко поцеловало!
- Так задразнят же! – расстроился я совсем.
- А ты наплюй, не обращай внимания! Глупый человек всегда найдёт причину придраться: не рыжий, так толстый. Не толстый, так тощий. Всем не угодить! Плюнь! Зато -счастливый!

- Так что там дальше-то было? Рассказывай дальше, Магеллан! – вставила Татьяна.
- Ну, так, значит! – продолжил я, – Еду я по полю, еду, а впереди, далеко-далеко земля кончается!
- Так это же горизонт! Видимая линия, где нам кажется, что небо сходится с землёй! – опять вставила Татьяна – Вот пойдешь в школу, там тебе всё расскажут!
- Нуда, линия! К ней я и поехал!
- Так она же нам кажется, а добраться до неё нельзя также как и до радуги! Ты радугу когда-нибудь догонял? – закипятилась Татьяна.
- Радугу? Сто тысяч миллионов раз! – я хотел показать Татьяне язык, но сдержался.
- И какая, какая она? – прищурила свои зелёные глаза Татьяна.
- А такая! Такая… Холодная снизу и горячая сверху. Такая горячая, как печка, забраться невозможно, ноги обжигает!
- Ну, ну! Ври дальше! И как там у тебя с краем света-то?
- Да очень просто! Надо просто очень-очень сильно-сильно захотеть, прямо так всему туда  кинуться и быстро-быстро побежать, тогда получится! Не веришь? – я подозрительно посмотрел на Татьяну.
- Верю, верю! Всякому зверю и ежу! А тебе погожу! – Татьяна показала мне язык.
- Вот-вот, такая взрослая тётя, а язык показываешь! – засмеялся я.
- Ой, да ладно! – махнула рукой Татьяна. – Тётю нашел! Давай, дальше-то! Чего там?
- Чего, чего… Край он и есть край! Заборчик такой из жердей по краю тянется, чтобы, значит, кто-нибудь нечаянно не свалился. И далеко так заборчик тянется, по всему краю, понимаешь.
- Угу! – Татьяна удобнее устроила Андрюшку на руках. – Близко-то подходил, или забоялся?
- А как же! Подлез под забором-то, ну и подполз к самому краю. А там, у края облака сверху спускаются близко так, потрогать можно!
- Ага! – глаза у Татьяны затуманились.
- Мягкие такие, облака-то. Как пух одуванчика! А земля внизу, за краем, темная и гладкая, как гудрон. Её облаками так гладко натёрло, понимаешь?
- И что там, дальше? Внизу-то? – Татьяна опять прищурилась.
- Внизу-то? Так не видно ничего, облака всё закрывают!
- Вот и врёшь ты всё, Санька! – засмеялась Татьяна, - Земля-то круглая, про это все знают! Скажи, Папа?
- Факт, круглая земля! – подтвердил дядя Вася – А у тебя, Саньша, что выходит?
- А то и выходит, тоже круглая! – не сдавался я. – Забор-то по всему краю тянется, кругом! Я вдоль него поехал и обратно вернулся сюда! Съели?
- И какая она тогда у тебя круглая? – закипятилась Татьяна.
- Такая и круглая, как блин или как пирог! – я сглотнул слюну, вспомнив бабушкину стряпню.
- И на чём она у тебя, земля-то держится тогда? – не унималась Татьяна – Ещё скажи, на трёх китах!
- А ни на чём не держится, так висит! В этом… - тут я вспомнил умную фразу – в мировом пространстве! Понятно?
- Ой, сочиняло! – засмеялась Татьяна.
- А что, складно вышло! – дядя Вася снял картуз и пригладил кудри. – Была бы земля круглая, как яблоко, так поди, укатилась бы куда! Ищи её потом по закоулкам этого самого, как его?
- Мирового пространства! – гордо вставил я. – Ладно, пойду я! Бывайте! Бабушка пирог с картошкой испекла, вкусный!
- Иди нето, раз пошёл! – дядя Вася погладил меня по спине, – Клане, баушке своей, привет передавай!

- Ну что, вернулся, Ераско? – встретила меня Бабушка у ворот.
- Ага…  - я обнял её - Баклаш, а ты правда рыжая?
- Конечно! – она улыбнулась, как может улыбаться только одна-единственная Бабушка на свете – Рыжа, конопата и ряба! Вот если будешь оставлять после себя еду на тарелке, вот такая и жена тебе достанется! Понятно?
- Понятно!
Я конечно был бы не против, если бы мне досталась такая жена, как моя Бабушка, особенно если пироги бы такие пекла и оладушки…