Депутат Посудачев

В девять часов утра местного времени, по кабинетам и кабинетикам №57ой школы по улице Куприянова, пронеслась, волнующая души учеников - весть, о том, что сегодня в вышеупомянутую школу приедет выступать, сам – депутат Дмитрий Витальевич Посудачев, да не один, с ним будет также достопочтенный начальник Мин.Обл.Обр.Развития Людмила Геннадьевна Воробак, а также Жмых Виталий Андреевич – заведующий кафедрой отходов жизнедеятельности Государственного Университета Экономики и Черчения.
Уважения подобного этому, школе №57 по улице Куприянова никогда не оказывалось. Завуч – Зинаида Георгиевна Безглазова, под это дело, говорят, похудела на семь килограмм и начала помещаться на одном стуле. С самого утра школьные коридоры были наполнены праздничной суетой в связи с подготовкой концерта для гостей. Концерт этот, скажу я вам, по своей режиссуре, был признан обогнать балет «Спартак» и оперу «Евгений Онегин», было в нем все: прославленные чтецы из кружка художественного чтения «Лепетан», и лауреат районных конкурсов хор «Перестон» под управлением Л.Д. Кукусаковой, и шоу-балет «Сороконожка», и футболисты гоняющие мяч, и мальчуганы, танцующие Тектоник.
В школьной газете «Обозрения», читаемой лишь людьми её же саму пишущими, так же, была напечатана статья о чаяньях молодого депутата (всего сорок девять лет), о его планах и надеждах, и даже его предвыборная программа, которая, честно сказать, была штука пострашнее «Фауста» Гёте.
За тридцать минут до начала действа, Зинаида Георгиевна начала усиленно рассаживать детей в актовом зале, не забывая при этом каждому из них говорить, чтобы вел себя прилично. Рассаживала она их по особому алгоритму – детей в костюмах она сажала на первые ряды, в рубашках на вторые и так далее по увеличению фривольности одежды. Когда дело было сделано, воодушевленная завуч вскарабкалась на сцену, чтобы, так сказать, оценить работу из далека, глазами депутата. «Не то!» - покачала она головой, «Не то, Зина!» - поддакнул ей трудовик. Дело же оказалось в том, что в костюмах, в школу, по какому-то странному стечению обстоятельств, пришли лишь бледные, некрасивые дети. Занудно поглядывали они друг на друга, и нашептывали неинтересные разговорчики. Зинаиду Георгиевну бросило в дрожь, «Это же скандал!» - подумала она: «Что скажут люди?».
Но отступать было некуда, так как, бибикая и превышая скорость, по улице Куприянова, уже летел на всех парах, черный немецкий автомобиль депутата. Внутри него играла лаундж музыка и пахло итальянской кожей, подобно феодалу, повелительно оглядывал свои будущие владения депутат Посудачев. Как и все депутаты был он стар, простоволос, пузат подобно самовару, но при этом начищен до блеска, в лысине его можно было увидеть отражение пухлых небесных облаков, в плечах он был шире паровоза, изъяснялся странными формами. Успел только его кожаный ботинок коснуться школьной земли, как из дверей её выбежали встречающие, кланялись они и жали его жирные ладошки, в глазах их было счастье, а в головах играл вальс. «Здрасте. Здрасте. Приветствую вас» - нежнейшим тоном отвечал депутат. Так, совершив двести пятьдесят три акта рукопожатия, добрался он до пышных дверей зала, где его ждали еще рукопожатия и еще несколько «Здрасте».
Концерт шел, как говориться, «На ура!». Сидящие в первом ряду официальные лица, во главе с депутатом, хлопали и натягивали старческие улыбки, чуть ли не на затылок. Ученики скучали и лениво поглядывали. И вот, лауреат районных конкурсов - хор «Перестон» наконец, допевал свою последнюю песню, которая, к слову, была отвратительна, и после заедала в голове на месяцы, а иногда и дольше. 
По окончании песнопений Зинаида Георгиевна поднялась на сцену и весело проговорила: «Ребята, а сейчас о своей работе и многом другом расскажут вам, наши гости, похлопаем!». Хлопали, конечно, жиденько, но депутат сделал вид, что этого не заметил и поднялся на сцену. Переминаясь с ножки на ножку и облизывая губы, приблизился он к микрофону: «Здрасте, ух, так сказать, приветствую вас, как говориться, этот концерт мне, ваш, в общем-то, в целом, понравился» Речь депутата была насыщена вводными словами и междометиями на столько, что даже сам он иногда запутывался и не понимал, что «в общем», а что «в целом», и что же именно «ух». Дети начали переглядываться между собой с непонимающими лицами, тем временем, депутат продолжал: «Вот ВУЗы, которые те, что у нас в районе, те учат, к слову, не плохо, а хорошо, но не все, а только те, которые сотрудничают, а с кем? Вот это уже, так сказать, вопрос» - по актовому залу пробежался шепоток сопровождаемый россыпью легких смешков, лишь только взрослые внимательно кивали и раздували губы. В душе своей, если таковая имелась, Посудачев почувствовал неладное, он отчетливо понял, что над ним смеются, причем не кто-нибудь, а жалкие дети. «Как смеют они!» - прогремел зловещий ямб в его лысеющем черепе. Собрав всю волю в кулак, и набравши в легкие воздуха, депутат нахохлился и выпалил такую, в смысловом отношение, неподъемную и тягучую фразу, что я даже не осмелюсь пытаться её воспроизвести, скажу только что начиналась она словами: «Дескать, так у нас тут делается…» а заканчивалась возбужденным: «Это так они, эти умники, говорят» длилась злосчастная фраза ровно сорок четыре минуты двадцать пять секунд, за время её произношения, некоторые дети в зале даже успели повзрослеть. Посудачев весь взмок, от количества произнесенных слов, ему стало не хватать кислорода, в глазах потемнело, и начались галлюцинации.
В галлюцинациях ему чудилось, что он сидит на дереве, а снизу его ругает милиционер: «Слезай, - говорит, проклятый, а то худо будет». Посудачев прыгает с дерева в кусты, а тот ему опять: «Вылезай из кустов, вижу, сидишь, морда бандитская» Посудачев от него под лавку, а тот его за ухо как схватит, да как давай дубинкою побивать, а Посудачев рот открывает, но сказать нечего не может. Великий ужас охватил депутата, он начал размахивать конечностями и мычать что-то непонятное.
Вдруг, на глазах изумленной публики, депутат Посудачев рухнул на спину и угодил головой в рояль! Раздался звук лопнувшей струны, скрежет ломающихся досок и громкие возгласы аудитории. Не понимая: «Что же теперь делать?», завуч Зинаида Георгиевна, от отчаяния, махнула рукой звуковику, из колонок грянул гимн! Гимн был настолько громок и неожидан, что все, без исключения, бледные и некрасивые дети, в первых рядах, от испуга попадали в обмороки, а у Пети Веселявкина случился сердечный приступ.
«Это же скандал!» - думала Зинаида Георгиевна, «Скандал и не иначе» - поддакивал трудовик.