Ты, то так неумело, то смело и просто...

Ты, то так неумело, то смело и просто,
Ловила меня своим лезвием острым.
Наверное, было до крайности глупым
Пойматься, смотря за тобой, как под лупой.
Ах, девочка, девочка... каждый шажок твой ловила,
На нить осторожно насаживая,
А ты меня нежно испепелила,
По-детски наивно, не пошло. Но грязно мне,
Словно бы в омуте с грязью плескаюсь,
С чьей-то пролитой кровью и ржавчиной плесени,
Всё надеясь, что здесь навсегда не останусь -
Не в мертвеющем, но в замороженном времени.
Ах, девочка. Помнишь ли белые стены? -
Они лишь одни тогда были чистыми.
А помнишь, как кровь холодела по венам?
Моим... А твои не бывали остывшими.
А помнишь секунд тех нелепые судороги,
Когда лестницы мостами с тобой нам служили?
И в дневной, перерезанном кем-то сумраке,
Нервным током пронзаясь, мы медленно плыли.
Теперь уже пусто в оставленной гавани.
Кто-то вырубил свет: нестерпимо темно.
Твой корабль по волнам прозрачным в плавании,
Мой - нещадно мгновенно спустился на дно.
Ах, девочка. Девочка. Пусть же море солёное
Не прожжёт твои лёгкие едкою солью.
Пусть оно для тебя будет гладью спокойною.
Не услышь никогда его гулкие стоны.