Гуси, гуси... Га-Га-Га!

Мне было 13 лет, когда я приехала в Никольское и попала в череду нескончаемых ливней. Лето было очень тёплое и ливни шли с небольшими перерывами, но делать в такую погоду было решительно нечего. В основном я сидела с книгой на крыльце и периодически таращилась на воду льющуюся с небес и на лопухи, которые постепенно принимали устрашающие размеры! А когда дождь утихал, я боялась отходить далеко от дома и проводила время в саду.
Однажды, когда я сидела на бревне около двора, где бегали куры и покрякивали утки, я почувствовала, как кто - то очень нежно теребит сзади большую пуговицу на моём сарафане. Я не спеша оглянулась и увидела гусочку! Большую, толстенькую с красными лапами, она стояла и наклонив голову, помаргивая смотрела на меня. Странно, но она ни капельки меня не боялась и создавалось впечатление, что она была не прочь подружиться со мной. Я протянула руку и осторожно погладила её, она подошла ко мне поближе. Так началась наша крепкая дружба.
 Бабушка мне рассказала, как случайно к ней попало гусиное яйцо и она подложила его наседке вместе с куриными яйцами. Наверное, когда моя гусочка подросла, она оказалась в гордом одиночестве, ни куры, ни утки с ней не общались. Не знаю, как моя гуска, но я через некоторое время не могла уже без неё жить. Каждое утро я выходила в сад или на заднее крыльцо двора, чтобы быть с ней рядом. Я подкармливала её втихую, гладила, разговаривала с ней и ласково топорщила её пёрышки, она тихонько тянула клювом за подол моей юбки или подсовывала голову мне под ладошку, лежащую на коленях.
 Когда я уходила обедать и быстро глотала еду, бабушка ворчала: "Ешь по - человечески, вон твоя гусыня под окнами вышагивает, ничего подождёт немного, не рассыплется..."
Когда бабушка посылала меня за водой, гусыня бежала за мной вслед, но не поспевая, начинала бить крыльями и с подлётом догоняла меня. К колодцу надо было идти через всю деревню. Каждый день и по нескольку раз мы с моей любимицей, как по расписанию ходили туда. Мы шли по деревне, вызывая всеобщую радость, на нас показывали пальцами, что - то кричали, махали руками. Я гордилась своей гусыней и зорко смотрела, чтобы не дай Бог, какой - нибудь мальчишка не обидел её или не испугал! Все мои подруги были забыты, я гладила грудку, крылья и спинку моей гусочке и приговаривала, что такой умницы - разумницы  и  красавицы свет белый ещё не видывал.
Я сказала бабушке: "А можно, я буду приезжать к своей гуске на каждые каникулы...?" - Ой, батюшки...! Да ты что Лелечка, мы её на рождество хотим запечь с антоновскими яблоками. Опять же Федя приедет на праздник, Люба с Марусей.  -  удивлённо промолвила бабушка.  Это был непредвиденный финал. Мою любимицу надо было спасать.
В конце августа в деревню приехал мой папа. Вместе с ним я должна была уехать через неделю в Москву. Я решила серьёзно поговорить с ним. - Папочка родненький, миленький, ну давай заберём гусочку с собой в Москву. - запричитала я.  Папуля с интересом поглядел на гусыню, которая топталась под нашими окнами. - Ну заберём..., а жить - то она где будет, ты подумала? - хмыкнул он.
Надо сказать, что жили мы все тогда в  одной  комнате, в большой коммунальной квартире. - На балконе! Мы сделаем ей там тёплый домик - радостно сказала я.  - Ну хорошо и папа кивнул головой, гм-гм. Ну а в туалет ей тоже надо ходить и потом ей двигаться надо, не может же она сутками сидеть на балконе?  -  поинтересовался он.  - А я с ней буду ходить гулять и в комнату выпускать её и в коридор.  -  пролепетала я. - Ага, а бабушка как же?  -  покосился он на меня. Это был конец, моя горячо любимая московская бабушка, была очень старенькая и больная. Когда я однажды принесла котёнка, она заплакала и сказала мне: "Деточка выбирай, или я, или котёнок,...у меня на него нет сил."  Партия была проиграна!
Я ринулась рыдая к бабушке: "Бабулечка! Пожалей мою гуску, дай мне честное слово, что вы её с дедушкой не тронете. Я не уеду отсюда, пока вы мне этого не пообещаете."  Я так громко рыдала, заикалась и так убивалась, что бабушка испуганно дала мне обещание. Я всё равно испытывала какую - то неуверенность и перед отъездом всё поглядывала, то на деда, то на бабулю! Бабушка заперла  гусыню  в сарай и я, обливаясь горючими слезами села в машину...