сборник 3

               












Весь день с вокзалом рядом нищая,
Как деревце на островке,
Она у счастья в списках лишняя,
Живёт, как птичка налегке.


Нигде как будто бы не числится,
И в жизни той — на дне небес,
Торгует ягодой — кислицею,
А где та сорвана, бог весть.


Природы всякое движение,
Будь ливень то иль солнцепёк,
Перед грозою разрежение
Она накапливает впрок.


Душа её — платочек вышитый,
Расшитый ниточками дней,
И сколько их таких не высчитать —
Платочков, ягодок, огней...
 




    






















 






Солдат зачислили в сообщество
Лесное эхо и вода,
Здесь имена звучат и отчества,
Блестит упавшая звезда.

Теперь дубы на горке — воины,
Березки — белый медсанбат,
Вновь жизнь налажена-устроена,
Блиндажный в землю врос накат.

Лишь самолет — посланец прошлого,
Хранимый глиной в глубине,
Был поднят не железным крошевом,
А птицей, грозною вполне.

В планшетах карты все читаемы,
И комсомольский цел билет,
Как будто вправду обитаема
Машина тех военных лет.

Сверкая проводками-нервами,
Прошитый солнечным огнем,
Тот день из лета сорок первого
Закончится сегодня днем...





























Какое лето — будто легкие объятья!
Сквозь ясный вечер виден краешек земли,
И расстоянием уменьшенное платье
Смешалось с голосом и музыкой вдали.


Где  тело чувствует касанье лёгкой ткани,
Как мягкий ветер тайных мыслей о тебе,
Ночь, сон-трава меня цветущая обманет,
Закрыв грядущего светлеющий пробел...










































Простой и аскетический уют
Веранды, выходящей к побережью,
Так раковины тихие живут
В застенках перламутра белоснежных.


Вот каменный разгрызть бы Коктебель!
И в шутку это сделать невозможно,
Ах, эта мировая колыбель,
Песчинка, прилипающая к коже.


Вы можете по линии бежать,
Вдоль моря и упасть за поворотом,
А волны будут тихо продолжать
Заезженной пластинки обороты:


Про высохшую белую полынь,
Про каплю засыхающую крови
И пахнущую берегом латынь,
И ящерку исчезнувшей любови...






























Вновь солнце катится монеткой ржавой
Над лесом и над линией холмов,
В который раз на свете провожают
Летящих птиц над точками домов.


И что для них державные границы,
Амбиции, успехи и дела!
С Востока, вероятно, и до Ниццы
Дорога птичьей стаи пролегла.


Здесь кровь реки застынет, холодея,
Воде осенней к морю не бежать,
Мне кажется, что рядом сопки рдеют,
Рукою тронуть можно их пожар.


Я быть хочу той самой птицей в стае,
Что не достигнет теплых берегов,
Ей смерть, как выстрел, встретится простая,
Как вдох она дается ей легко...


 






















Побыв в плену кошмарных снов,
Проснулась я, и что же?
А светлый день уже готов
Средь облаков-пирожных.

За день проделать я могу
Всех дел, наверно, тыщу,
Иль спать в постели, как в снегу,
Медведицей, пусть ищут.

Себя корю, что я живу
По-детски беззаботно,
Вот все мечтаю наяву,
Когда иду с работы.

Ну, а сегодня день пустой —
Могу пойти на рынок,
И день, как дядька холостой,
Бредет среди корзинок.

Средь разных яблок, красных щек,
Парадов меж рядами,
Везде подсчет, всему почет,
И пахнет день плодами.

Тетрадку я себе куплю
Простую, как подснежник,
Истрачу деньги по рублю,
Купаясь в чувствах нежных.

Жаль, дирижаблям облаков
Мой день — лишь груз пустяшный,
А он взлетит и был таков,
«Не уходи, мне страшно!»























Сегодняшний день настолько блестящий,
Как пряжка портфельчика в сентябре,
Он будто хвастается настоящей
Монеткой, стоящею на ребре.


И веришь, что есть они — золотые,
Как лучик тонкие, карандаши,
Что красят все пуговицы литые
Проводят линии горных вершин,


И наполняют  дворовую лужу
Расплавленной магмой нездешних мест,
Прохожий, ушедший с утра  на службу,
С порога проходит в валютный трест.


Ботинки макает он в позолоту,
Оставив всюду подошвы печать,
Но всё же это фигура банкрота,
И скоро он сможет все потерять.


Обыкновенная девочка с таксой
Мне подает золотой карандаш,
Собакою найден он и затаскан,
Но все же блестит. «Скажите, не ваш?»