thе piоus dеbаuchее

            Ну вот он, наконец, лежит. На смертном одре обращённый. Смиренный дебошир.
            Да мог ли я остановиться, наполовину станцевать успев?
            Вина мне дайте – я осушу всю бутыль, с осадком вместе, – и швырну её, пустой, в лицо миру.
            Покажите мне Господа нашего Иисуса в агонии – и, взгромоздившись на крест, я стащу
            Его гвозди для собственных ладоней.
            Вот он я, бредущий прочь от мира, чьи капельки слюны ещё свежи на библии.
            Глядя на булавочную головку, я вижу там ангелов танцующих.
            Ну что? Как нравлюсь я тебе теперь? Нравлюсь ли тебе теперь?
            Нравлюсь я тебе теперь? Теперь тебе нравлюсь?..
                ("Либертин", заключительные слова Джона Уилмота/Джонни Деппа, пер. ЧГ)


когда стоишь лицом к лицу, не увидать Лица.
что принесёшь с собой на Суд? ты верил в силу царств,
в упрёки мелочным богам, в молчание и труд...
сегодня ты здоров, богат; назавтра – хладный труп.
а люди – цепкие, как львы, и гибкие, как жесть.
и мы – такие же, как вы; и вы – такие же.
метём – и не жалеем мётл, и выполняем долг...
но приглядишься – и поймёшь, что это – лишь подол.

подол у Господа широк, велик Его покрой:
в нём уместится твой мирок и сто других миров.
теперь ты видишь всю тщету своих убогих дней:
не успеваешь снять картуз – и вот тебя и нет.
как безгранична красота для видящего сквозь!..
она приходит просто так – и каждый ржавый гвоздь
становится вместилищем невыраженных чувств.
а рядом кто-то варит щи, провозглашает чушь...

остановись, почувствуй сам, – легко, как раз-два-три:
уменье делать чудеса, надеяться, творить –
так отодвинулось, ушло, что даже не понять –
зачем ты верил в эту ложь и презирал меня.
чему, чему ты отдавал терпение и страсть?
крестился, доверял словам, превозмогал свой страх...
здесь безразлична даже боль, которой ты объят.

доволен ли теперь твой Бог?
узнал ли Он тебя?..