Джеймс Стивенс. Одинокий Бог

Почитай мою версию, она кстати появилась первее
Эдем был пуст в тот час, когда
Господь пришёл грустить туда.
Лицо его было печально
И выражало лишь отчаянье.
И шёл Бог вдоль дорог тенистых,
Сквозь заросли цветов душистых
Цветов, что вырастил Адам -
Лишь тишина стояла там.
Не видно птиц уж в поднебесье,
Не слышно голосов и песен,
Ничто не радует уж в горе,
Лишь одинокий ветер стонет,
Слагая песню божеству,
И тихо шевеля листву.

И так вдоль круглого холма
Он мчался до тех пор, пока
На хижину Адама не набрёл,
Среди деревьев он её нашёл.
Когда-то Ева и Адам
В ней просыпались по утрам.
И Бог стоял в местечке рая,
Лишь с ветром горестно вздыхая.
Его уж здесь не радует ничто,
С тех пор, когда они покинули его.
Ушли, чтоб узнать жизни сладость,
Чтоб чувствовать и боль и радость.
И мрачный Бог стоял один,
Он знал, как трудно будет им.

Печально он смотрел на это место,
В котором нет уже давно его владельца.
Стоял Бог средь деревьев мрачных
И был он очень озадачен.
Эдем уж вовсе запустел
Он был так тих, он был так нем.
Одно лишь слово соскользнуло с губ,
Оно нарушило молчанья пустоту,
Оно напомнило ему о временах,
Когда был Он, и Ева, и Адам.
Беспечной жизнью жили все они
И столько дней совместно провели.
Теперь их нет, разорвана уж нить,
А Бог всё также Богом должен быть
И ни защитником, ни другом, ни борцом,
А быть он должен - с розгами отцом.
Чей голос вызывает страх и грозен лик,
Кто так суров, и страшен, и велик.
И смехом больше уж не встретить им его,
Не проявить им больше озорство.
Завидев его лик, лишь спрячутся они
Молиться будут, вместо доброй болтовни.

Не будет Больше Бог в Эдем спешить,
И не захочет над полями взмыть
В прохладе вечера, в тиши вечерней,
Когда уходит солнце за деревья.
Когда лучи уже за облаками,
И тьма лишь тени медленно сплетает.
Пока все не сплетёт в один узор,
И свет уйдёт в туманный горизонт.
А в небесах задумчиво звезда
Глядеть на это будет свысока.
Поднимут птицы в небо сонный звук
Туда, где ветер завывает на луну.

Любил когда-то он в вечерней тишине
Оставить трон в небесной вышине
И проскользнув сквозь ангелов своих
Уйти в луга, оставив их одних.
И спрятаться в полях, что так щедры,
Что от ночных теней уже пестры
Уйти в места, где слышно лишь ручьи,
Подальше от своей величины,
Подальше от могущества и славы
Уйти в зелёные и тихие дубравы.
В прилив парящих звёзд на небесах,
Где можно позабыть и боль, и страх,
Где можно отличить реальность от мечты,
Где всё полно небесной чистоты.
О Ангелы! О глупые созданья!
Они лишь могут петь о счастье рая,
И поклоняясь Богу, трепетно молчать
Не смея разговора с ним начать.
Однажды Бог увидел за заслоном,
Как ангел кроткий гнётся под законом
Не зная, кроме боли ничего
Боясь всего, и бога самого!
И песни запретил им Бог слагать,
И кланяться, и молча почитать,
И понял Бог простую мысли нить,
Как одиноко это - Богом быть.

Он захотел вернуть те времена,
Что уж не возвратятся никогда,
Их не найти сквозь долгие века,
Которые исчезли навсегда.
А жизни будет течь круговорот,
Пока не потеряет точный ход.
И спутались все мысли в голове,
Как горизонты таяли во тьме.
Мечты рассеялись, и видеть Он не мог,
Что он уже совсем не тот же Бог.

Как это трудно – в вечность посмотреть,
Распутать времени запутанную сеть,
И ум понять не сможет до конца
Суть времени – лихого беглеца.
Нам неизвестна времени тропа,
И мы понять не сможем никогда
Всей этой безграничной пустоты,
Когда и Бог со временем на Вы.
И день похож на день, и ночь на ночь,
Года уходят в бесконечность прочь,
Всё, как в игре, в которой нет конца
Совсем без смысла данная игра.
О утомительная штука – время!
Мы все несём столь тягостное бремя,
То мчишься ты, то медленно идёшь,
Совсем невидимо, ты слишком часто врёшь.
И двигаясь из никуда и в никуда,
Стираешь нашей жизни берега.

О одиночество быть лишь с самим собой!
Когда вокруг души нет ни одной,
И скучен мир и пусто всё вокруг,
Когда нет чьих-то лиц и тёплых рук.
И не нужна уж Богу его стать,
Ведь некого хвалить или ругать,
В бою за друга уж не постоять,
Любить, но самому любви не знать.
Заботиться о ком-то и гадать,
Что даришь: боль ему иль благодать.
И бог ушёл в просторов глубину,
Сквозь Юг и Север мчался он во тьму,
Стремясь найти границы существа,
Он мчался сквозь года, и сквозь века.
Но Он границ найти так и не смог,
К истокам вовсе нет нигде дорог.
И понял Бог, что нет нигде причала,
Издалека приходят новые начала,
И тропы новые без чьих-либо следов,
Приходят вновь из глубины веков.
И раскрывают новые просторы,
И новые поля, леса и горы.
Ни с чем вернулся Бог на небеса,
Где ангелов звучали голоса,
Они тонули в ладана тумане
И песни пели о хвале и славе.
И Бог вдруг разразился, как гроза,
И в ярости низвергнул небеса,
Он звёзды сбил могучим кулаком,
И солнце скинул в небе голубом.
Кричал от злости до тех пор пока,
Звук эха обошёл все небеса,
И вышел за границы звуков всех,
Где не было нигде ему помех.
И Бог ушёл подальше от всего,
Где мысли все оставили его.

И думал Бог, о том, что он создал
Адама, что был выше всех похвал
Вдохнул всю свою сущность он в него,
И сердце ему тоже дал своё
Всё лучшее господь ему отдал,
И часть себя в Адаме воссоздал.
Он острым наделил его умом,
Чтоб тот только к самим вершинам шёл,
Чтоб рос умом и опытом всегда,
И вот вкусил Адам добра и зла,
И покидает вовсе небосвод,
И Богу вызов бросит он вот-вот,
За то, чтоб главным стать на небесах,
Адам уж позабыл и стыд, и страх.

И примет вызов этот страшный Бог,
На этот смелый шаг он сам пойдёт.
И бросит в битвы страшные его,
Где будет и добро царить, и зло,
Где встретит бедствия в своём пути Адам,
Где на краю будет молить пощады сам,
И будет Бог его в сражениях терзать,
Чтоб тот храбрей и крепче мог бы стать,
И вот от битвы к битве – он сильней,
И встретив бога, он уже мудрей.

Из года в год умнее стал Адам,
Из каждой битвы пользу вынес сам,
Из боли тяжкой выжал мудрость он,
С железной волей и энергией взращён.
И вот он чист и мудр – достоин боя,
Достоин и прогулки с другом в поле.
И Бог не знает друг он или враг,
Но встрече с ним безумно был бы рад.
В вражде иль в злобе, Богу всё равно -
С любовью встретит сына своего.

Всю полноту цветенья он душой вдохнёт,
Над троном своим сына вознесёт,
Ведь Он уже давно всю суть постиг,
Как одиноко это – Богом быть
На трон посадит он жену Адама,
И будет ей везде почёт и слава,
Она же славит Бога своего,
Что трепетно боготворит её.
И преклонится Бог пред ней, потупив взор,
Не перед кем он не склонялся до сих пор.
И улыбаясь, спросит вновь шутница:
«Господь, кто научил тебя молиться?»

И вот сквозь вечность, на краю обрыва
Перебирая чётки времени лениво
Гуляет Он бок о бок рядом с ней,
И нет счастливей их, и веселей
И сеять станут смех и радость, а не страх
Средь звёзд-бродяг, что тают в небесах.
Заполнят песнями всю глубину небес,
И станет музыка звучать и там, и здесь.
Вдоль всех галактик и вдоль всех планет,
Они оставят свой глубокий след.
И вечность побеждённая им вскоре
Крупицей станет на его ладонях.

Он Мастер, он – Великий Бог,
А вечность – мастерская для него,
Ведь сам он вечен и бессмертен, и велик
И бесконечность перед ним склоняет лик.
И в книге вечности средь тысячи страниц,
Мы не найдём его величества границ
Нам непонятна будет никогда
Его существования глубина.

И вот, склонившись к хижине Адама
Он внутрь вошёл и там, средь груды хлама
Нашёл венок - Адам когда-то сплёл
Когда был беззаботен и весёл.
Когда он Богу мог смотреть в Его глаза,
Когда был счастлив он на небесах.
И сеял Бог цветенье в души их
И не было забот у них других.
Не слышит Бог уже их голоса
И улыбнувшись, лишь воспрянул в небеса.

Ксения Обратнова   18.06.2012 19:30   Заявить о нарушении

Ваш Бог зашел на огонек,
И мой уже не одинок.

Андрей Гастев   15.10.2012 21:36   Заявить о нарушении