Прокрустово ложе обыденности

До свидания! – он положил трубку.
Обласканный ее голосом – мягким, неуверенным, колеблющимся – он, растроганный этой лаской, еще некоторое время смаковал ее, ощущая, как формируются в нем – из чего? – туманности счастья.  И в них, как звезды, уже твердеют надежды.
Именно потому, что это растрогало его, доставило наслаждение, он не сразу воспринял смысл сказанного. Теперь он ужаснулся своей бесчувственности и глухоте. Он снова попытался включить ее – любимую – по инерции, бессознательно (он знал, что это усугубляет его вину) в размеренный ритм обыденного существования, хотя она уже не раз выпадала и диссонировала с этим ритмом, настаивая на гармонии более высокой и обязательной.
Ему стало больно: снова в прокрустово ложе обыденности он попытался уложить любовь. Его извиняло только одно: жизнь, вызывающая нас из небытия, вроде бы любящая нас, обращается с человеком точно так же.




Тишина, Минск,Маст. лит., 1979




С праздником, дорогие мои читательницы!