Не гордый Свин, я человек

Раздался треск, колода карт летит в ломберный стол,
Средь облаков рвануло и, железный дождь пошёл.
Ведьмак, что тихо брёл домой: природа, лепота,
Почувствовал, что с головой творится ерунда.
И в отражении себя среди спокойных вод
Увидел, изо лба торчит как лом руды кусок.

Руду скорее вырвал он, в дыру ком глины вбил
И поспешил в родимый дом, который так любил.
Дойду ли, вдруг мелькнула мысль, дорога тяжела,
А если и дойду, то кто там вылечит меня.

Мой папа леший перший был, знал всё, руководил.
Но уж десятый  год запил, на печку лёг и всё забыл.

Мамаша ещё ведьма фри, не устает, летает.
Ей гадость сделать – не корми, но как лечить не знает.

Мой братец , форменный дебил, как звать его, не знает,
Но денежку подай ему и жрать не забывает.

Да, еще жареный петух, но он, наверное, протух,
Ан, нет, ещё летает и людям помогает.

Ну, вот последний поворот. Еще рывок и дом встаёт.
Как будто в детстве вновь ведьмак, вот только с головой не так,

Раздался свист, мамаша бах, присела на крыльцо
И начала метлой стучат,- откройте, а не то…

Дверь заскрипела, дрожь прошла, но домик устоял,
В проёме леший сам стоял, задумчиво икал.

Он видит, бабанька ничё; бедняга не узнал
Свою жену и предложил ей новенький реал.

Она стоит, молчит, а он полез ей под подол…
И там уснул, Уснул мертвецким сном.

Недолго спал бедняга там, Ему коленом по зубам
Супруга статная дала и в дом обратно загнала.

Тут мысль возникла у меня: А вдруг Маман спасет меня!
Она спасти меня должна, я в детстве так любил тебя
Я голос тихонько подал и вмиг припал к её ногам

На  небе вечернем среди облаков тень дикая птицы летала,
В разрывах я крысы увидел лицо, она улыбнулась, виденье пропало.


Нет больше надежды, наверно конец
Подумал я вдруг , но  из Ада гонец
По просьбе  маман вдруг явившись, изрёк:
Мой друг, не тревожься, ты будешь здоров,
Но станешь Свиньей, не тревожь докторов...
Отверз я глаза: вот мамаша стоит,
В глазах её грусть, слёзы льются, молчит,
Мой братец  хихикая, в доме сидит.
Отец протрезвел и не выпив шипит.
Он зеркальце дал мне икнул в забытье,
Я хрюкнул и глянул, ужасен себе:
Не Свин горделивый, я стал Человек,
Унылый и подлый сготовлен мне век.

Варёный петух тут ко мне подлетел
И тихо на ушко –« мужайся»- пропел.