Дом престарелых

               

Пишу в электричке по дороге в смертельный дом.
Там время остановилось и спряталось за бугром.
Там всё наоборот тому, что здесь
и в песок уходит любая спесь

полководца-военачальника, кормчего, барина,
даже самого Иосифа Виссарионовича Сталина.
А у тех, кто знал лично Бухарина,
на лобках сплошная подпалина.

Там жнут старухи беззубьями неблагую весть.
А самое страшное, что в тех стенах есть,
это те, кто обездвижены, но всё понимают.
Я приношу им фрукты, которые моя кровь охлаждает.

Если и смог бы помочь, помочь бы не смог,
потому что обойти эту ночь не может и бог.
Его мысли сверху никого не спасают
и воду в вино уже не превращают.

Там старики зачастую с нормальным взглядом
часто о том, что никого нет рядом
по телефону говорят сами с собой,
чтобы не разворотить стену своей головой

Один пританцовывает, персонал аплодирует,
в то время, как его мозг мутирует,
ибо был авиаинженером в молодую бытность,
до того как приобрёл альцгеймера самобытность.

Другой, с полным печатей удостоверением
официального умалишённого, с хорошим рвением
соединяет меня по городскому телефону
в три раза быстрее, чем служащая мадонна

с дежурным администратором этажа без протекции,
к тому же, свободно цитирует на латыни Проперция,
но на голове – шлем и термозащита
от падений и эпилептической волокиты.

Хочется крикнуть хотя бы и ы пустоту,
неплодоносную никак, За косую версту
никого вокруг, и за две, и за три,
хоть кричи не кричи или вовсе умри,

что и есть чудесный выход из сказки,
в которой даже свежие ласки
оборотились тела гниющего холодцом.
Только Чингиз-хан вышел из неё молодцом.

Угорели планы, сейфы, столбовые дворяне.
Расплодились мумии, дрейфы, красношеие поселяне.
Разговорились дикторы, невежи и проститутки.
Улетели векторы, протекторы и перелётные утки.

Я динозавром бы выгрыз и волком ручным
все враки, смаки и политрежимные драки
из всех приходов – и остался один
ждать своих писем на границе, где маки

цветут так, что хочется жить
и переворачивать всё, что можно перелопачивать,
трогать, пробовать, нюхать, быть,
тихо сворачивать, потом – разворачивать.