Рисуй меня

Рисуй меня красками старыми, ссохшимися,
Сочащимся с незарубцевавшихся ран гноем,
Рисуй меня ветром, скользящим меж душных и мертвых домов,
Так только, чтобы я чувствовала каждый мазок твоей кисти
Внутри своей пустоты, загораясь остатками углей,
Мертвый очаг можно развести только заново.
Рисуй меня песнями, разудалыми, кричащими,
Чтобы нутро вдруг запело вместе с ними и захотело летать
Назло коже-чешуе, назло ногам, боящимся высоты,
Рисуй меня так, как тебе хотелось бы,
Как будто весь мир вдруг вымер и не осталось ничего,
Что могло бы нас разделять, расчленяя мысли и желания.
Как будто небо разорвалось напололам, но то, что светит надо мной,
Сжигает без остатка мой гниющий разум и больно
Вставать с колен, когда вместо них лишь фантом,
А ты все молчишь! Именно тогда, когда мне до тебя – миг,
Когда ошметок плоти, что все стучит в груди, рвется из клетки,
Навстречу…ошеломленно ревущему поездку, свет в тоннеле
Оказался лжив, и пустая трата времени – подбирать ключи,
Остаться здесь, навсегда замурованной в собственный бред,
Значит, остановить движение и усилия. Усилия не нужны,
С той стороны все то же, что и здесь. Тщетность стараний,
Неудовлетворенность, физическая и духовная,
Отсутствие рифмы и смысла в замороченных недо-стихах,
Огрызки памяти, и обрывки снов в растерявшем себя сознании,
Мы забыли, что значит  воспоминания, пойманные в объектив.
Ракурс, завал горизонта, отсутствие темы, банальность,
В корчащемся от пустоты теле живет критик, ему лишь бы ударить.
Нападение – лучшее средство защиты от окружающей среды,
Мы лучше, мы сильнее, умнее, ярче,  но стоит лишь усомниться на миг…
Мы ничтожества, орущие определенно не с вершины пирамиды о том,
Что всё дерьмо и все дерьмо, кроме нас, особых  и неповторимых
Как шесть миллиардов людей на планете…
Стремясь вырвать кусок понимания и любви я иду заведомо ложным путем,
Срываясь в пучину болота, которое уже давно лижет мне ноги,
Как искусная шлюха, и норовит залезть в штаны…да что вы понимаете? Я Бог!
Да, да, как и все мы – смиренно поглаживает по голове доктор и снова укол в вену.
Я снова возвращаюсь в жизнь, чужими песнями, стихами, танцами,
Ничего не умея и  не зная смысла жизни сложно оставаться на грани безумия,
Это так просто сорваться в самое нутро боли и жалеть себя, ненавидя всех и вся,
Одиночество калечит сильнее социума, оно заставляет нас рваться к тому,
От чего нужно бы отказаться раз и навсегда. Социум, общество – слишком
Сильный наркотик, без которого ты никто и твои нелепые голово-брожения – тоже.
Рваная канва ведет в никуда, ноги шлепают по горячему тротуару,
Шлеп, шлеп. Шлеп, шлеп. Не останавливайся, рисуй меня песнями,
Рисуй, будто я бумага, а ты художник, хоть и не было так никогда,
Наполни мой рот разноцветными красками, заткни меня гуашью и не слушай,
А руки, накрепко связи за спиной бечевкой, чтоб не туда и не обратно.
Я мертвая птица, зовущая тебя тишиной в формате mp3, отзовись!
Скажи мне хоть что-нибудь, это ведь проще чем подпевать мне молчанием,
Или убей равнодушным игнором – да, нет, …, может быть…
Мне не понять тишины, я плохой аналитик, разве что псих,
Заставь меня писать сказки, убогие, но добрые, иначе они во мне
Мертвым плодом родят заражение, к черту! Завяжи мне глаза и руки,
Нет меня, и тебя нет и все в этой жизни бессмысленно,
Остановиться, остановить движение в никуда одним махом.
Кисть сломана, и рисовать меня тебе не чем,
Так хотя бы…добей….