Крик Души

Сколько же людей ходит и ездит вокруг меня. Стоит выйти на улицу, и я сразу же встречаю их. На остановках, в метро, в магазинчиках и торговых центрах, в офисе, в театре – да вы и сами можете убедиться в любой день и час.

Люди все время носят различные предметы. Предметы эти спрятаны в сумках, мешках, пакетах и прочих носильных ёмкостях. При этом не никакой возможности угадать, что же на самом деле лежит в портфеле у пожилого джентльмена, внимательно изучающего рекламный плакат в ожидании трамвая в восемь утра. Есть, конечно, такие сумочки, в которые, кроме косметики театрального бинокля, ничего больше и не влезет, даже обычных размеров бумажник будет предательски торчать, искушая рыночных карманников – в таких аксессуарах нет никакой интриги. То ли дело всевозможные рюкзаки, хозяйственные сумки или, даже, простые сумки через плечо, в которых обычно носят ноутбуки. Вот в моей, например, можно обнаружить огромный разводной ключ, мешочек с морскими ракушками и пару стреляных автоматных гильз.


Вот, скажем, молодой человек, сидящий напротив меня в вагоне метро. Внешне похож на студента-докторанта, или же на начинающего карьеру инженера или программиста. На коленях у него полотняная сумка, скрывающая какой-то довольно объёмный предмет типа трёх килограмм конфет или миниатюрного круглого аквариума для золотой рыбки. Пожалуй, всё-таки, аквариум – довольно круглый и, видимо твёрдый. По размеру напоминает человеческую голову. Вот было бы прикольно, если бы у него там действительно лежала голова. Отрезанная голова. Например, он выкрал её из анатомического театра, чтобы напугать тёщу, подложив голову ей в морозилку. Ага, значит, у него и тёща есть. Представляю себе… А вот интересно, это женская голова или мужская?

Молодой человек сидел напротив и не знал, что у него в мешке голова. Честно говоря, я тоже не знал. Я смотрел на предмет у него на коленях, и желание выяснить правду становилось всё сильнее, пока не стало совершенно непреодолимым. Тогда я встал, сел рядом с ним и спросил:

- Извините, что у вас в сумке? Можете не отвечать, но тогда я буду считать, что у вас там отрезанная голова.

Самое странное, что молодой человек не возмутился и, даже не удивился такой постановке вопроса. Он смотрел на схему метрополитена:

- Крик Души, - он повернулся ко мне, - у меня там Крик Души.

Видимо мой взгляд выражал некоторую степень недоверия, потому что молодой человек приоткрыл сумку и показал мне стеклянную ёмкость, заткнутую бутылочной пробкой. От неожиданности я протянул руку к сумке, и, видимо, мой собеседник решил, что я собираюсь вытащить пробку.

- Нет, нет, - поспешно сказал он, - здесь не стоит этого делать.


Через полчаса мы стояли с ним посреди небольшой комнаты, единственную мебель в которой составляли прибитые вдоль стен полки.

- Это моя коллекция, - он вынул ёмкость и поставил её на одну из полок, присоединив к нескольким десяткам различного вида сосудов.

- Это всё ваши? – задал я очередной дурацкий вопрос.

- Нет, - ответил он, - не все. Моих здесь всего три штуки.

Он показал, какие именно.

- Понимаете, настоящий Крик Души невозможно создать быстро. Для этого требуется время. Настоящие шедевры копятся в душе по нескольку лет. У меня таких всего пять или шесть. Хотите взглянуть?

Он подтолкнул меня к одной из полок и снял с неё высокую пыльную бутыль:

- Это Крик Души одного клерка, от которого ушла жена, потому что начальство в течение пяти лет отказывало ему в прибавке жалования, коллеги перекладывали на него все самые нудные дела, друзья забывали приглашать на дни рожденья, соседи регулярно заливали его квартиру именно в то время, когда он на несколько дней уезжал в командировку, и он оказался единственным, кто не попал на встречу одноклассников, из-за того, что ему сообщили неверную дату. Однако, Крик вырвался только тогда, когда развозчик пиццы, всего-то на пять минут, занял своим мотороллером последнее место на стоянке перед домом. Или вот этот, например, хозяин сети небольших мотелей…

- Постойте, - весьма невежливо перебил я его, - а где вы их всех находите? Это что, всё ваши знакомые, друзья?  И вообще, как это всё…, - я пощёлкал пальцами в воздухе.

- Ни в коем случае! Я никогда не записываю Крики людей, с которыми намереваюсь продолжить общаться. Знаете, это, как с психотерапевтами, не стоит совмещать.

- А…?

- А чисто технически – вот, - и он указал пальцем на небольшой прибор, похожий на осциллограф, - я сам его сконструировал. Хотите попробовать?

- Как это, попробовать, - не понял я.

- Да это очень просто. Вы не волнуйтесь.

- Вы что, хотите записать мой…? – я бросил разглядывать прибор и внимательно посмотрел на моего нового знакомого, - с чего это вы решили, что я подходящий объект?

- Просто когда вы сидели напротив меня в метро, у вас был такой взгляд… Это трудно объяснить. Я давно этим занимаюсь и могу отличить человека, в душе которого накопился заслуживающий внимания Крик. Поверьте мне, ваш потянет года на два. И к тому же – я забыл сказать – это действительно работает, как психотерапия. Вам станет гораздо легче.

Ещё пару минут я слушал путаные объяснения молодого человека, потом, ни слова не говоря, развернулся и вышел из комнаты.

Я шёл к ближайшей трамвайной остановке и чувствовал, как Крик внутри меня пульсирует и переливается, словно северное сияние, как приобретает новые, замысловатые формы, становясь настоящим произведением искусства. Но, всё же, до совершенства ему ещё далеко – придётся изрядно потрудиться.

На остановке стояли люди. Много людей. Все они держали в руках сумки, пакеты, кейсы, авоськи с продуктами и маленькие сумочки с театральными биноклями внутри.