Улыба Грустинишна. 7. Принцесса

С короны её Высочества уже лет пять как слезла позолота, а драгоценные камни были заложены и перезаложены: то надо сапожки, то перчатки и сумочку, то просто зуб заболел, а вылечить его – заплати столько, сколько сапоги и сумочка вместе взятые.
Принцесса сидела у зеркала и разглядывала свои узкие светло-розовые губы, небольшой прямой нос с полупрозрачными ( ну фарфор китайский!), тонко очерченными крыльями, бледные щеки с веснушками морковного цвета и, конечно же, корону – и не снять-то её, не заменить, никому кроме хозяйки не увидеть, а каждая нахальная тетка в очереди заметит: «Корону-то сними, прынцесса, блин!».
Около её ног бегала кошка Тигра. Тигру взяли котенком в прошлом году: была она симпатичной и беленькой, но уж больно прыткой: загибала с бешеной  скоростью кренделя и не только по полу, но и по потолку; так загоняет себя, что рухнет без сил на пол, дышит часто, втягивает  воздух вспотевшим мокрым носом. Ее высочество думала, что бешеный котенок превратится в ласковую и спокойную кошку, что наконец-то  появится пусть пушистая и хвостатая, но всё же подружка. Как бы не так! Кошка не укротила свой нрав. Ни обнять, ни приласкать, ни погладить. Как что – кусаться и царапаться! Одним словом, Тигра! На кошачьей голове между беленьким и чёрным ушками выросла премиленькая корона, поросшая нежной шерсткой.
Светловолосая женщина с короной вздрогнула от звонка – королева-мать из-за границы прибыла. Из Турции. Приехала с баулами, тряпок на продажу привезла. И сразу в крик: «В холодильнике пусто! Белье не стирано! Хоть бы картошку почистила! Опять короной любуешься!».
Свою-то корону мать сняла давно, теперь вот в баулах ее по Турциям возит.