***

Ты пришёл опаленный невзгодами,
Кровью выстлана была шинель
Несмотря на май и на солнышко,
В твоём голосе выла метель.
«Молока» - бросил тихо и кратко.
Я опешила: «Где же взять?»
Воды чистой плеснула в жестянку:
«Не хочешь пустых щей похлебать?»
Ты кивнул отрывисто: «Можно».
Я смотрела в твои глаза –
Показалось на миг, что ты плачешь –
Миражом блеснула слеза.
«Где ты был?»
«На войне… вопрос глупый.
 На войне… где же можно ещё?»
«Что с лицом?» - провела по шраму –
Загрубела кожа твоя,
 «Её ветры войны иссушили.
 Так  же в горле сухо…
  Война…»
Это страшное, терпкое слово,
Как калёным железом мне в грудь –
Я четыре  тяжелых  года
Не могла спокойно вздохнуть…
Но об этом ты знать не должен –
Мы с тобою навеки друзья.
 На любимой тобой Полтавщине
Ждёт тебя молодая жена.
Это слово последнее – вслух,
Я сказала нечаянно вдруг.
И за голову ты схватился,
Опрокинулись постные  щи:
«Умерла. Запытали немцы»
Я сказать смогла лишь: «Прости».
Ты ушёл. Я не знаю куда уж,
Но терзает мне снова грудь
Боль неясная, боль, как камень…
А ты всё ж продолжаешь путь.