не называя имён

при взгляде вовнутрь, геометрия оказывается порочной;
все известные шкалы отсчёта становятся слишком ме'лки.
вес оттенков понятий, явь во сне, совмещение дня и ночи,
"верхний низ", борт пиджака, чуть задетого цветной побелкой, –

не исчезают, но теряют привычность смысла,
превращаясь в части избыточных определений...
неделимое тождество – необходимого раньше – "мы с ней"
изменяет знак, освобождает тебя от плена.

мир – как вывернутый рукав населённой шубы:
ты заглядываешь в него, ухватившись за край руками.
а вокруг тебя – губы, губы... бесчисленные губы,
но они не целуют, не спрашивают, даже не отвлекают.

и вот, исподволь, возникают всепоглощающие крупицы,
а следом за ними – идёт опрокидывающее чувство:
они существуют в тебе; в твоих недрах смогли зародиться
и – ни случайных процессов, ни изменения сред – уже не допустят...

расстояния в обособившейся глубине – какие? ландшафты – какие?
если выпустить пулю внутри, как узнать – где она заночует?
или, если ты назовёшь там какое-нибудь имя,
то – захочу ли спросить, чьё оно?
даже если моё, – захочу ли?..