На закате февраль...

На закате февраль, лишь скулит неприкаянно вьюга.
Жестко стелет поземкой, стараясь больней укусить.
Как ей знать, что давно, наши души не греют друг друга.
И постылые дни, продолжают, тоской моросить.

Ноги сами ведут к небольшому кафе в переулке.
Где встречались с тобой, невзирая на ропот друзей.
Словно эхо в ночи, сердца стук откликается гулко.
Стынет в лязге мечей за границей веков Колизей.

Я сижу у окна, чашка кофе дымится как прежде.
Рядом плачет февраль, ощущая победу весны.
Лишь со сцены звучит нежно скрипка и дарит надежду.
Заставляя поверить в мечты и волшебные сны.

Душу лижет тоска, тонет сердце в озерах печали.
Наизнанку готова скрипка вывернуть снова нутро.
Я в тех днях, когда нас звуки скрипки с тобою венчали.
На вершине любви я поставил тогда на зеро.

Я был счастлив как Бог, обнимая податливость стана.
Пил небесный нектар, прикасаясь к миндальным устам.
Ты была для меня словно гейша и словно путана.
Уподобил тебя ароматным прекрасным цветам.

Но был прерван полет, невзначай, как бы, ты  прошептала,
Что есть муж у тебя, и что любишь безумно детей.
Быть нам вместе нельзя, убедить в том меня ты пыталась.
Чтоб не строил я замки на песке из безумных затей.

Я пытался тогда убедить тебя в том, что нам крылья,
Были Богом подарены, чтобы парить в небесах.
В том, что к звездам не зря нас с тобою несет эскадрилья,
И лишь пара минут на внезапно застывших часах.

Я набат отбивал, но не мог до тебя достучаться.
И однажды ко мне на свидание ты не пришла.
Я неистово ждал, безутешно искал наше счастье.
Задувало костер, тлели угли, и стыла зола.

От кого-то узнал, что уехала ты за границу.
То, что счастлива с мужем, и любишь его и детей.
Только я до сих пор тебя в сердце храню, как зарницу,
И твой голос во мне продолжает журчать как ручей.