Фрол Прокопыч

Фрол Прокопыч жарил уксус;
измывался что ль над нами?
Вылезала в щели сущность,
забивая обонянье.
Бился в двери, ставил метки,
у парадного рулил;
ничего уже не "петкал", -
путного не говорил.
Растрясли его невзгоды,
остудив былую прыть:
полу женскому и роду
стало трудно угодить.
Но прольётся в горло влага
из"священного" сосуда, –
хлещет из нутра отвага -
никому, мол, не подсуден.
Лезут в голову тирады
из раздутого величья,
званья, почести, награды,
и подробности из личной
жизни, что вела, хранила,
а потом об стол и мордой.
Где теперь набраться силы
пережить такую подлость?
И, по давешней привычке,
требует к себе вниманья,
и, не то чтоб неприлично,
а надменно кучу валит.
Обмишурился, стареешь,
времена теперь другие;
больше ты за три копейки
мозг чужой не поимеешь.
Соберись с могучим духом
и признайся, только честно:
не фартит тебе, непруха,
а лукавить бесполезно.
Брать на понт, что всех ты круче –
это явный беспредел.
Вспомни, чем закончил дуче, -
то же многого  хотел.