Девочка

Расплескав невеселость по гулким изящным проспектам,
Все ходила за счастьем она в домотканой рубашке,
По себе оставляя на стенах кривые отметки,
Тополя удивляя глазами до дна нараспашку.

Все глядела прохожим в угрюмые кислые лица,
Все пыталась упорно по ним распознать где-то скрытый
Под свалявшимся комом бесплодных колючих амбиций
Тонкий нерв, коим все человечное накрепко сшито.

Да не лопнул бы свой, хотя вроде не тертый, не старый,
Но иссох под цветным одеялом на мягкой подушке.
И напрасно касания стоп ее ждут тротуары,
И напрасно ждут хлеба в подлесках пустые кормушки.

Врач в пугливых очочках, склоняясь над скомканным царством
Кружевных простыней, сыпет в хлипкий блокнот торопливо
На латыни названья, чтоб завтра купили лекарства,
У нее же свои есть рецепты на листиках ивы:

От сердечных недугов – апрель, от апатии – грозы,
От неловкости –чай, от застоя – шумливые ветры…
Синий день целиком растворяется в желтых мимозах.
Как бы встать и бежать босиком собирать километры.

Можно в пол светлым лбом так, как принято в чьей-то там вере,
И до слез, и в экстаз, но ей не за что клянчить прощенья…
Неуверенный голос врача за незапертой дверью
Выражает надежду на скорое выздоровленье.