Исповедь. Анатолий Козельский

Ночь, будто ластиком, зарю с небес свела;
Отцу Базилио, ох, за день наскучалось:
Жара измучила, изжога извела…
Вдруг в келью тесную Люсия постучалась.

Пусть время позднее, но он для прихожан
Всегда открыть готов в свою обитель двери;
Ему ль противиться, ведь он не Поль, не Жан –
Монах Базилио: «Все суть сыны и дщери!..»

Он всех и каждого душой умел понять,
Знал о потерях он, о встречах и разлуках;
Мог пожурить иных, кому-то – попенять,
Напомнив грешнику о вечных адских муках!..

Люсия ветрена, да это ли порок,
Когда так искренно спешит любви отдаться;
Грех незначительный, не холм, а бугорок –
Легко перемахнёшь, боясь проголодаться.

Любовь заманчива: интригой увлечёт,
Привадит ласкою, истомою подкупит;
А время женское, как речка с гор, течёт…
Душа покается, а плоть … потом искупит.

Нельзя затягивать с раскаяньем, и вот,
К отцу Базилио Люсия и явилась,
Хоть помнил влагу рук её тугой живот,
И страсть к Антонио ещё как будто длилась…

О-о, сердце требует кому-нибудь излить
Своё томление, ведь может плоть измучить;
Ему так хочется блаженства миг продлить,
Воспоминания о сладостном озвучить!..

Таинство, исповедь… Люсия вся горит,
Отцу Базилио суть дела излагая;
Губами сочными о страсти говорит,
От ощущений тех опять изнемогая…

Огонь свечи погас. В окно луна глядит,
От ожидания её спина вспотела!..
Монах напрягся весь, он чётки теребит…
Люсия в раж вошла и обнажила тело.

Волна желания её к нему несла –
Стопою двигала, касаний не жалея;
Отца Базилио сутана не спасла:
Он слушал исповедь, от вожделенья млея…
22.02.12 (8.30-9.00)