Исследование. Так начиналось

(Статья посвящена моему вхождению в литературу через поэзию, хотя начинал я с прозы – юмористических рассказиков).


Хочется исследовать процесс моего творчества. Как это получается. Откуда оно приходит.
Итак. Как было вначале.
Главное – я ужасно хотел написать что-либо в стихотворной форме. Т.е. было Огромное Желание, тяга к поэтическому изложению себя, своей мысли. В голове возникала первая строчка, вторая – и пошло-поехало. Зачастую я переделывал (интер-третировал) понравившиеся строки других авторов, пародировал. Элемент юмора, десткости, непосредственности всегда присутствовал. Основной девиз – «чтобы посмеяться, подурачиться».
Когда писал (сочинял!) своё – подчинялся только рифме, идеи сначала не было, она возникала уже в самом ходе создания стхтв. Сюжет выходил сам собой. Я был захвачен самим процессом творения, ритмикой фраз, мелодикой построения. Погружался в это действо, как йог в медитацию. Не результат был важен, а участие в действии.
Вообще, слово «сочинять» более точно выражает суть творчества. Оно первичнее слова «писать». Ведь сначала сочиняешь, потом – записываешь сочинённое. У меня и сочинялось и писалось практически одновременно. Смысл, повторяю, -- смешной, дурацкий, стёбный, приколистический, -- появлялся уже после насочинённого, точнее я отыскивал его, уточнял, привязывал к готовому факту свершившегося акта творчества.
Бывало, хотелось ввести в канву стиха некое понравившееся словцо, словочетание. Так родились «Грек и холера», «Про галифе» (написанное суржиком), цикл «Лякарственных брешков» и многое другое. Авторский неологизм «брешки» расшифровывается просто -  это сокращение «бредовые стишки».
Когда  творческое дуракаваляние начало интуитивно преодолеваться, тогда стали появляться уже в какой-то мере осмысленные полусказки, полупритчи подражательного характера. Кумиром, учителем, мастером на начальном этапе был для меня Высоцкий, его весёлые песенки, воспринимавшиеся ещё как пустовесные, но написанные по вдохновению, и от того – особенные. Не знал ведь ещё тогда, сколько труда вложено в эту лёгкость, простоту сюжетов, мелодий и рифм. Подтвержение тому – «Аллах не всемогущий», «Трудно после перепою приходить в себя», «Радий Германович Злюка», «Письмо тракториста к другу» etc. Короче, практически все ранние тетради 1990 – 91 гг.
Потом начался уход из реальности, периодические возвращения к ней. Но всё-таки, с самого начала, я понимал тогдашнюю мою бредовость поползновений на Поэзию. Пытался вырваться из бредовщины, что изредка  получалось. Очень уж изредка. Вот один из «проблесков сознания»:

Р О С Т О К
Вдруг сквозь бред графомании
Проникает росток,
Одолевший скитания.
Мал его лепесток.

К солнцу тянется высоко,
Выпускает бутон.
Я не дам его выселить –
Это сладкий мой сон.
(1991)

Но, честно говоря, в те «времена былинные» я ещё особо и не старался оторваться от графомании. Мне было достаточно того, что я самовыражаюсь, нахожу отдушину для выхода эмоций, чувств.
«Шедевры» бредотворения – «Поэма о локомотивном депо» (повесть в брешках), драма «Осёл, или Роковая ошибка» etc. Потом я откопал новый жанр, названный “ассоциативным  бредом”. В этом жанре написана поэма бредословия “Бредни на рассвете”.
Приблизительно, в начале 1992-го я решил собрать воедино всю мою бредовщину в “Окольцованную бредь”. Напечатал 5 полуобщих тетрадей по 48 листов каждая, а потом в порыве уничижения взял, да и предал весь труд огню. Таким способом я попытался избавиться от графомании в себе. От этих тетрадей осталось всего несколько листков “лучшего” и “первого”.
Ещё до “Окольцованной бреди” всё лучшее, как тогда казалось, я собрал в два сборника  -- “Глас глаз”, а второй был без названия. В “Глас глаз” вошла и проза, и сборник этот благополучно дожил до наших дней.
Пытался высвободиться от подражательств, едва поняв, что нужно торить свою дорогу. Не часто это удавалось. И подражания, реминисценции появлялись спонтанно. Тогда решил подражать осознанно, чтобы примерив на себя стиль другого автора, понять его скрытый механизм и использовать при выработке своего стиля. Подражания будто бы и легко угадывались – кому,  но в то же время это было и что-то сугубо моё.
Эта так называемая графомания очень помогла мне в опробовании разных стилей, в “набивке руки” на рифмы, мелодику, сюжетность etc стиха. Кроме того, она не давала застояться мыслям, будила их всё время, тормошила.
---
…Теперь вот – мои соображения по стихосложению.
Чтобы стхтв казалось живым, оно должно писаться чувством, эмоцией, а не только разумом. Этому принципу стараюсь следовать и я. Когда к стхтв возвращаешься много раз, дописываешь его, переделываешь, оно начинает попахивать застоявшимся болотом, мертвечиной. Если стихотворение не получается – забрось его к чёрту!, будет ещё много новых идей, мыслей, рифм.
В стхтв, как и в жизни, главное – начало. Первая строка. Пришла она, стОящая, сильная – значит, по ней нужно строить и всё остальное стхтв. Это сложно, но этого нужно достигать, над этим нужно работать.
Мысль в стхтв всегда скована рифмой. Добиться раскованных движений в оковах рифм – мечта любого поэта. А вот верлибр – это попытка вырваться и освободиться от рифмы и ритма, точнее, создать свой собственный ритм.
---
…Стхтв приходят по-разному:
1.Я брожу по городу или сижу дома, иногда специально задаюсь целью написать что-то на определённую (волнующую, понравившуюся, близкую моим переживаниям) тему. Но чаще передо мной такой цели нет. Просто приходит Первая Строка. От неё и пляшу. По ходу написания первого катрена, у меня формируется тот сколлапсированный смысл, который будет нести в себе будущее стхтв, то есть, его тема и идея. Если сразу не удаётся передать то, что хотелось, тогда я откладываю “полуфабрикат” до лучших времён. Но я уже упоминал, как к такому откладыванию отношусь. Ведь потом возвращаться и продолжать стхтв труднее. Нужно заново его переосмыслить и настроиться на ту эмоциональную волну, в которой оно писалось.

2.Строки стхтв могут прийти из сна, но часто они забываются. Случается, из сна приходит удачный образ, сравнение, и я непременно должен отобразить их в будущем стхтв, развить их в нём. Перелить из реальности сна в реальность бытия.

3.Есть особая форма написания – когда за тебя пишет Подсознание, полностью – нет, но – большей частью себя. Яркий пример – “Сгустки”, “Видение”, верлибры. Вообще, во всяком стхтв подсознание играет значительнейшую роль. В ассоциативном – особенно. Я люблю писать подсознанием. Но это трудно. Когда пишешь только разумом, ощущается поверхностность, неполноценность, чего я не выношу... Понятно, что это только моё личное мнение. Никому не запрещено инакомыслить. Слова всегда одинаковы – подсознательные или поверхностные. Образы – разны. Но необходима сила подачи образов.

4.Редко стхтв рождается из вариаций одних и тех же звуков;, каламбурности, например –

“Мой город”:
Мне дорог
Мой город,
Город дорог
И мечт…
etc

К слову, аллитерация и ассонанс в стихах значат очень много. Слог становится сочным, ярким. У Пастернака это великолепно получалось:

Где в предвкушеньи водостоков
Восток шаманил машинально…

15-16.01.93 (Подкорректировано 7.01.05)


+ Обратите внимание, что писалось это «Исследование» (точнее – попытка исследования) -  15-16.01.93! Многое с тех пор во взглядах моих изменилось, но кое-что из написанного наоборот, укоренилось. И если появится возможность и желание – будет ещё одно исследование, взгляд из дали пройденных лет.
+ Ишь как легко тогда рассуждал! А сейчас возвращаешься к старому и переделываешь его неоднократно – и ничего, не воняет. Пришло ощущение ремесла.
+ Сейчас звукопись – один из главных моих приёмов. Из звукописи часто вырастает и тема и смысл и сюжет стхтв!