Так было. Так есть. Так будет

 Откуда растёт моя Поэзия? Да оттуда, откуда и всё творчество – из Детства. «А всё идёт оттуда, из детства, потому, что наша вера в чудо сильнее взрослых мук». В последнее время осознал это ясно и бесповоротно. Сын помог – родившийся, растущий, взрослеющий. Вот они: детские присказки-прибаутки, вот они – Барто, Чуковский, Михалков: ритмы, рифмы, гармония, рождающиеся самопроизвольно от вслушивания в мир, пока ещё не пред-вещающий ничего злого. Конечно, так начиналось. Проборматывание, вылавливание себя из хаоса и построение себя через звуки, складывание речи, возведение фундамента для будущей Стены Плача… Но тогда – всё не страшно, всё голубо и розово.

 Прорвало в подростковом возрасте. Фонтан. Взрыв. Вспышка Сверхновой. Вдруг – открылось!.. И – попёрло: не важно что, как, о чём, но важно непре-менно успеть записать это, ибо – во Вдохновении! Просто сущий Хармс какой-то (или Пригов?), но кто знал их тогда!?… Сочинять, импровизировать, заполнять бумагу горячечными словами, прорастающими из внутреннего мощнейшего посыла творить. Диктат фантазии. Созидание образов, персо-нажей, поселение их в определённые условия, сконструированные в твоих мозгах. «Образы ниоткуда, откуда они идут? Толпится образов груда тут». И – наблюдения за их развитием, за их вдруг самостоятельной жизнью… Потому – мне всегда интересна сама жизнь, само живое Слово в своём развитии. Наш язык – живая структура. Для меня «дурно пахнут мёртвые слова», оторванные от своих человечьих корней. Секутся, выпадают, отмирают – никакой филологический шампунь не поможет.

 Да и сейчас не считаю себя писателем, литератором – громко, профессио-нально, вычурно, претенциозно. Фантазёр, сочинитель – да. Это – слова оттуда, из детства, следовательно – правдивые, без поползновений к ложному тщеславию.

 Взросление в Слове давалось с трудом. Наверное, проза заставляет взрослеть быстрее, реальнее поэзии. Какое-то время первой было больше второй... Но раз вкусивший сладость плода, всегда возвращаешься к запретному (?) древу и погружаешься во всё новые нюансы, смыслы, речевые полутона. Деваться некуда и, если хочешь вкушать далее, то приходится вести игру всерьёз. Через подражание великим (мастерам) (от ВСВ к БЛП, к ИАБ) взбираешься на высоты, откуда тебя уже не достать простым смертным. Но это при условии Таланта и интуитивного понимания сути Творчества, сути Слова. Мучаешься этой своей «высокой болезнью», заражающей тебя одиночеством. Бежишь от одиночества, от своей инакости, и снова и снова возвращаешься к себе. Ибо без всего этого уже не представляешь своего существования. Воспринимаешь свою игру словами, как арт-терапию, как средство для защиты от наступаю-щего на тебя хаоса, от безумия вдруг навалившегося осознания себя в сошедшем с ума мире. Неудовлетворённость порождает желание совершенства. Детского вдохновения уже не хватает. Бытовуха убивает гармонические ритмы детства, от отчаяния впадаешь в ребячество, в мистицизм, в эзотерику etc, но…

 Понимаешь, что стихи, если они настоящие твои, - моделируют реальность, строят судьбу, и тогда уже ты сам можешь управлять хаосом, можешь упорядо-чивать его, выстраивать из его элементов гармонию, создавать свой жизненный ландшафт. На фоне мистики и сверхъестественности, в этом нет ничего сверхъестественного. Наша ноосфера, законы которой мы никогда не познаем, подразумевает однотипность, повторяемость событий. Поэтому (возьмём крайность), человек, предсказывающий свою смерть, - обязательно умрёт: сегодня, завтра, через 50 лет, но это случится, альтернативы нет. Что делать? Знать об этом и – искать себя, своё место во Вселенной разума. Вставить свой паззл в общую картину движения к некоему абсолюту, надеясь, что он будет необходим.

 Ищешь мучительно (и находишь!) адекватную передачу мыслеобразов. Кроме хармсовости, нужна теперь наполненность настоящим, наполненность собой, своей внутренностью, своим Я. Лирический герой в тебе познаёт окружающую (наступающую на тебя) действительность. Внутреннее борется с внешним, ужасается потере детского навыка не ужасаться, а просто – жить, существовать, радуясь каждому мгновению бытия. Из этого противоборства, оказывается, рождается новая Поэзия, новый Ты. И что выходит, когда ты решаешься выйти к людям с плодами своей высокой болезни? А то, что – ты не один такой, вон их – куча мала «товарищей по несчастью». Даровитых и бездарных, этих больше. А ты всё же веришь, что – один такой уникальный, а потому д.б. лучше: они так не скажут, не выговорят, не напишут… Нащупыва-ешь свой стиль…

 Тошнит от фраз, типа «мне диктует Бог», уж скорее – Дьявол. Нет! – труд, труд, труд, каторга ковыряния в речи, раз уж приговорил себя к галере – маслай! Теперь ты – раб идей, образов, ищи свои знаки высокого косно-язычества! Но – надоедает. Скучно писать всё время в одном ключе, ищешь другие жанры, лицедействуешь со Словом, вертишь его, рассматриваешь этот кристалл, получаешь его многомерность и в итоге опять – непонимание не только близких и далёких, но и – сотоварищей по сотворчеству. Да поможет тебе Вера на этом пути. Доказываешь – Аз есмь! Время работает на тебя. Время работает против тебя. Терпи, терпи, художник, затаись, жди. Вот один восклицает: чёрт возьми, да это же гениально! Посмеиваешься в усы: а я разве пургу вам гнал?! Да только теперь уже не суетишься, ибо познал истину, пусть познают они, пусть попробуют догнать тебя, ушедшего далеко вперёд, пусть их. Ибо ты уже где-то там, за пределами смысла, за пределами быта и бытия. Медитируешь себе на вершине Мирового Древа познания добра и зла, поглядываешь сверху, как суетятся там внизу человечки в тщетной жажде славы и богатства. Ты – вне этого, тебе не нужна эта мишура. Ты, познавший всё, уже вправе отречься от всего и – умолкнуть навсегда, застыть Сфинксом, воплотиться в Будду, самому стать Смыслом Всего. Ибо Поэзия – великая Пустота,  бесконечное Ничто, прекрасный плач по утраченному Детству человеческому.

 16-24.09.10
 А.Т.