Фиолетовые туфли

В моем одиночестве нет ни падений, ни взлетов, ни поцелуев, ни
оскорблений. Мне особо не о чем жалеть и ждать от кого-то   
чего-то. Я сама себе тот самый гений моих
бредово-эмоциональных стихотворений.
Фиолетовый цвет, на мой взгляд, цвет безразличия. Знаете, я очень устала улыбаться ради приличия.
Всё мое окружение привыкло к тому, что Кэт та самая девочка-праздник, девочка всегда все very well.
Девочка эта порой переживет что-нибудь эдакое, а потом напишет рассказик. Сопливо-слезливый мини-романчик. И снова всегда улыбается, как ранней весной ярко желтый одуванчик.
Смски шлет, в первый день каждого квартала.
На сотовой связи она редко когда экономит.
Как дурочка дату никому не нужную помнит.
Кэт уверяет, что никогда ничего запрещенного не употребляла.
Скорее всего она просто в жизни никого близкого, родного
не теряла. Не переживала той беды, которая некоторых очень
не хило накрывала. Кэт искренне считает, что побеждает тот, кто умеет ждать. Что главное в жизни самой себе не врать.
О плохом не вспоминать, пресс три раза в неделю качать и
фиолетовые туфли иногда одевать.
Фиолетовые туфли однажды все с них началось. Стояли на витрине, такие нарядные, яркие. На каблуке, что стремится ввысь,
как рысь, которая летает в прыжке через пропасть,
чтобы к детенышам свои милым вовремя попасть. Фиолетовые туфли захватили Кэт в свою фиолетовую власть. Кокетливо носами
острыми в ее глаза, прикрытые синими линзами контактными,
смотрели. И, казалось, что разум ее они захватить успели.
Фиолетово все ей стало сразу, как только ножки свои в них в
зеркале увидала. Нет, в них она не летала, не порхала.
Она каждый шаг, с особой фиолетовой жестокостью ощущала.
И выбросила бы их давно на свалку, но денег потраченных
было жалко. Пусть не Гуччи и не Армани. Но сознание ее они с
каждым днем себе забирали.
"Кэт перестала улыбаться и стала на всех огрызаться?" –
спросите вы. Нет, ни в коем случае. Даже если в душе
скребуться у Кэт не кошки, а крысы, она на улицу только
с шикарной улыбкой своей выйдет. И знаете, нет тех людей,
кто ее хотя бы дольше пяти минут в обиде видели. Не уметь
обижаться - это определенно ее самый большой недостаток.
Он то и оставил в сердце девочки-праздник много заплаток.
Ее давно никто не берет за руку и она ни к кому не спешит
в студеную вьюгу. Все идет, идет по жизни, думая порой про себя,
что хочет быть для кого-то самой нужной, быть рядом с мужем,
сына Никиту безумно любя. Очень дорожит приобретенной
с годами дружбой.
"Я так долго для вас улыбалась, а хотите заплачу для вас?"
Но ей отвечают:"Кэт, девочка, у тебя не должно быть проблем".
Они не думают, что  у нее иногда тоже глючит ее счастливый модем.
У Кэт есть Большой Брат, который живет в неблизком городе N,
конечно же в надежде светлых перемен.
Она думала, что после встречи с ним настрой до мажор
не сменится на ля минор. Но судьба, как оказалось немного скорректировала свой приговор. У него там жена, мотивация
и любимый сын. У нее здесь теперь октябрь одиннадцатый, душа в клочья, рэп и никотин.
Кэт и это как-то с улыбкой пережила. Волновалась, правда,
немного, что чужим мужем спала. Но это осталось на совести,
его и немного ее. Она что? Приехала-уехала, а жить то ему и
нести в стихах правду свою.
У Кэт теперь в жизни все под цвет туфель - фиолетово.
На вопрос:"Как ты?" Отвечает:"Отлично все." с улыбкой на
лице она ведь не может без этого.
И как бы судьба не ломала ее настрой до мажоровый, не кидала на грабли ею же оставленные. Улыбка на лице Кэт никогда не станет отравленной. И пусть все удивляются и умиляются. Все как всегда. Фиолетовые туфли. Все ровно. Все будет хорошо, безусловно.