Амьен!

                дорогому мне поколению 70-х
    (баллада о дружбе и любви)                посвящается…

Мы познакомились на школьном «огоньке» –
Мой друг красавицу из сотни увидал.
В глаза твои он как-то странно посмотрел
И сразу ласково Алёнкою назвал.

Он грезил Францией – чудесною страной,
Проплыть по Сомме сказочной мечтал
И в шутку выдумал пароль для нас с тобой –
«Амьен» – и громко так захохотал.

Ты помнишь, Ленка, как бежали мы втроём
По мокрым улицам, взахлёб крича: «Амьен!»,
Омыв себя апрельским, ласковым дождём?
И так хотелось нам счастливых перемен…

Мы напевали с упоением битлов,
Сметали клёшами размокшие бычки,
Причёской длинною дразнили стариков,
Полны надежды, веры и любви…

Ах, как всё было здорово тогда!
Весь мир задумали безумный изменить,
Прожить мы все мечтали долгие года,
И перст судьбы без промедленья покорить.

Ты красотой своей сжигала нас дотла,
И так случилось вдруг, что оба мы всерьёз
В тебя влюбились – безнадёжно, навсегда…
Но Колька первый подарил букет из роз.

Коса длиннющая и гибок стройный стан,
Глаза жемчужные…ох, как их не любить!..
И мы, едва скрывая близости соблазн,
Могли часами взгляд от них не отводить.

А ты смеялась, так кокетливо глядя
На нас, сгоравших от мальчишеской любви.
Но мы надеялись, дыханье затая…
Готовы всё отдать – ты только позови!..

А помнишь, ночью закатились в ресторан
И пили столько, сколько было сил?..
Но отчего-то не понравились ментам –
Я их по пьянке сильно оскорбил…

И как ты ловко ухитрилась прямо в пах
Менту огромному заехать каблучком!
Мы в тот момент едва держались на ногах,
Но были молоды, и всё нам нипочём!

Я нынче вспомнил, как, услышав взвод курка,
Дружок наш крикнул: «Лёха, берегись!».
Он смело прыгнул на здорового жлоба,
Чтоб навсегда не оборвалась моя жизнь.

Рванули прочь от них по гулкой мостовой,
А Колька лихо кулаками прикрывал…
Ободранный, избитый, но живой,
Уже у дома твоего он нас догнал...

Ты помнишь – вечером, в походе, у огня,
Взглянув в глаза твои, посмел тебя обнять?..
Ведь я тогда почти сошёл с ума,
Мечтая вечно королевой обладать.

А утром пасмурным безумства не видны.
От Кольки спящего мы отводили взгляд,
Стыдились искренне своей пред ним вины
И говорили как-то робко, невпопад…

Но время шло; мы все решили «поступать».
Тебе хотелось в Театральный, в Ленинград,
Наш Николя всегда в ИнЯз мечтал попасть,
Мой выбор был банален – на физмат.

Нам повезло – мечты сбываются порой,
А Ник обидно так полбалла не добрал.
Пришлось несолоно отправиться домой…
Но верный друг наш никогда не унывал.

Любовь к французскому останется – он знал
И рассудил, что всё равно ведь день придёт –
Его желанье сбудется,– сказал…
Увы, случилось в жизни всё наоборот…

Вот пробил час – и зазвенел набат…
Призвали Кольку Родине служить.
Тогда считалось – только не в стройбат,
Уж лучше голову свою в бою сложить.

И надо ж было мне в аварию попасть!
Сломав бедро, я долго в клинике лежал.
К большой беде своей, не смог я увидать,
Как лучший друг в Афган, на бойню уезжал.

Ты, так случилось, опоздала на вокзал –
Ведь мы не можем приказать судьбе своей…
Я твёрдо знаю – он мучительно страдал,
Не видя рядом в тот момент своих друзей…

Везде предательства случаются порой –
В засаду к «духам» угодил их славный взвод.
И Ник свой первый и последний принял бой:
Прикрыв товарищей, налёг на пулемёт…

Он слыл весёлым, добродушным пареньком,
Для нас готов пожертвовать был всем…
Сухие губы с неуемною тоской,
Со вздохом молвили, трясясь: «Адью, Амьен»…

Он знал – такую б не нашёл нигде,
Когда письмо своё прощальное шептал.
В последний миг, конечно, думал о тебе,
Пока, истерзанный, дышать не перестал…
---------------------------------------------------------

Прошли года… Как изменилась наша жизнь!
Ты, став актрисой, переехала в Амьен.
Есть дети, муж… и можно не тужить,
И все вокруг теперь зовут тебя Элен.

Твоим супругом стал известный адвокат,
На Сомме нежишься ты в солнечный уик-энд.
Наверное, уже растишь внучат…
Вершины счастья твоего настал момент.

Уже не вспомнишь двух влюблённых чудаков,
Когда-то жаждавших любимую обнять.
Ведь всё проходит, даже пылкая любовь,
Ничто не вечно, и бессмысленно страдать.

Седой Жан-Пьер ласкает волосы твои,
Тебе приятно от изысканных манер.
И очень нежно и шутливо говорит:
«Элен, сю рэ ля фам ком а ля гер»…

Но мой печален и несчастен был удел…
Из мрака выскочил коварный, злой тиран.
Страною нашей он преступно овладел,
И благом в ней теперь считается обман.

Не смог смириться я тогда со страшным злом,
И справедливость бескорыстно защищал,
Хоть понимал – всё плохо кончится потом,–
Святому выбору противиться не стал.

В застенках мрачных безнадёжно заболел…
Но не хочу я о содеянном жалеть.
Осознанно мной выбран сей удел,
И просто хочется спокойно умереть.

Ведь от меня ты бесконечно далека.
Мне остаётся в закопчённое окно
С тоской смертельною глядеть на облака
И сквозь решётку видеть неба полотно.

С тобою встретиться, увы, не суждено.
Конец мой близок – виделось во сне.
Лежу на шконке, и иного не дано…
Но в грёзах… юность возвращается ко мне.

Я не могу уже любить, творить, мечтать,
О счастье думать о растоптанном… Зачем?!
Но почему-то очень хочется опять
Мне вспомнить юность – громко выкрикнуть: «Амьен!».

Бежать счастливо по намокшей мостовой,
Услышать звонкую весеннюю капель,
Обнять вас с Колькой с радостью былой
И возвратить… на век потерянный апрель…

                ---------------
                ---------
                ----