в поиске ворованного воздуха

В ушах звучат симфонии скорости,
Течение времени,
течение  крови в аорте.
«мне лень»,
«мне всё равно»...
Сон прерывистый, распоротый
на куски.
Спишь тогда, когда от тоски
Не помогает уже алко.
Себя жалко,
К себе столько любви.
Слабак.
Слабакам проще сдаваться,
Отдаваться,
размениваться,
Крошиться льдом под ногами времени,
Под глыбами бремени
Своей жалкой души.

Хочется выкричаться,
А получаются кляксы из тишины.
Ты меня больше не цепляешь, нет.
Безразличие – самый страшный грех.
ты не помнишь всех.
Ты не помнишь никого.
Мы грешны настолько,
Насколько громко
слышим себя изнутри.
Вспори грудь и смотри.
Самая страшная тишина – на улицах города,
Большого, тяжелого,
Валящегося на плечи…
Урбанизация мыслей –  то течение,
От которого захлёбываешься
И рвёшь солью,
От которого умирают лёгкие,
Содрогаясь в агонии
Фальшивого воздуха.
Необходим только ворованный,
спрятанный воздух
Из секретных лабораторий,
Где нет  грязи и горя,
Где не бьют по больным местам,
Где умирают только после ста,
Где вечное утро с большим оранжевым солнцем…
Но наше утро заставляет зевать
И тонуть в чашках самых тёплых…

Если бы я выбирала, когда умирать,
То умерла бы после первого «мне всё равно»,
точно.

17.02.12 г.