Ино

Ино

Люди клялись, что правда,
Что в лунную теплую ночку
Ино, жена Афаманта,
Охотилась в одиночку.
Царица охоту любила.
На нянек детей оставляла.
Стрелами уток била.
Копья прицельно бросала.
К завтраку Ино ждали.
В обед потеряли надежду:
Слуги в лесу разыскали
Залитую кровью одежду.
Всю прочесали округу.
Останки царицы искали.
Решил Афамант, что супругу
Дикие звери задрали.
Правда была другою:
Царица живой осталась.
Но с рысью в кровавом бое
Памятью помешалась.
Победою ночь завершилась.
Экстаза безумного крики…
Шкурой царица укрылась
Вместо своей туники.
Одежда, залитая кровью,
Еще не просохла к рассвету.
Царица, себя не помня,
Стала бродить по свету.
Дороги в горах лежали.
Трижды весна просыпалась.
Убогой везде помогали.
Сознание возвращалось.
Узнала, как траур длился,
Что стал Афамант седой.
Но вскоре опять женился
И нынче живет с другой.
Узнала, что дети окрепли
И стали совсем большими.
Фемисто их еле терпит,
Хотя и растит со своими.
Ино не станет сердиться.
Окрепла и стала сильней:
Надо к царю обратиться,
Чтоб увидать детей.
С Фемисто царь редко видится.
Стал холоднее с ней.
Недавно сказал, что кормилицу
Он подыскал для детей.
Тайны – обуза лишняя.
Ходят слухи не зря,
Что няня – царица бывшая,
Мать старших детей царя.
Фемисто об этом узнала,
Но сделала вид, что не знает.
Кормилице приказала,
Когда та детей одевает:
«Младших одень посветлее,
Чтоб стало без света видно.
А старших – гораздо темнее,
Как память о бедной Ино».
А страже сказала дерзко:
«Будет прислуга сонная.
Ночью ворваться в детскую
И вырезать тех, кто в темном!»
Ино решала смело
И все обыграла проворно:
Одела детей своих в белое,
А младших мальчишек – в черное.
Ночью ворвалась стража.
«Сработала» дерзко и чисто:
Не тронула в белом старших.
Убила детей Фемисто.
Дальнейшее – просто страшно:
Разум царя слабеет.
Сына убил он старшего,
Приняв его за оленя.
Ино с сыном сбежали.
Бросились в море с кручи.
И вскоре бессмертными стали
Волей богов могучих.