отрывок из книги Первая лесная история

Тут не лишним будет вспомнить, как всё-таки достался председателю этот аппарат. Уже упоминалось, что досталось сие чудо председателю на халяву, но случай этот, на мой взгляд, достоин отдельного представления.

Ч3.Гл7

С чего это началось точно – не знает никто. То ли с покупки губернатором нового автомобиля престижной марки «БУГАТТИ», то ли с того, что вздумалось ему покрасить фасад мерии в светло салатовый цвет, но известно одно – оба эти события совпали по времени.
Если бы они совпали только по времени – было бы ещё полбеды, но они совпали ещё и по месту, а совпадающие события, как известно друг друга усугубляют, а изредка и вовсе детонируют. В этот раз   - случилось «изредка». А  дело так было.
Сидел губернатор в своём кабинете, вальяжно развалившись на дорогом кресле чистой кожи, и по известному аппарату обзванивал всех своих врагов и  завистников, дабы пригласить их по поводу покупки, как он сам выразился «машинёшки». Мэру города – непременно.  Начальнику ГАИ – обязательно (Номера-то  - нужны, а то машине уже сорок минут, а у неё ещё ни номеров, ни страховки). В общем – и  так далее и тому подобное. И вот уже когда он выяснял у одного министра, как ему сделать страховку за счёт областного бюджета – в дверь постучали.
Если вы думаете, что так легко можно подойти к двери губернатора и постучать, то вы глубоко ошибаетесь. То был случай исключительный. Просто, старая секретарша, проработавшая на это месте ровно два часа, была уволена его супругой, за стройные ноги и четвёртый размер груди (у самой-то у неё был третий), а новую ещё не прислали. Ну, или супруга ещё не выбрала.  Не важно. Так вот.
Уж не знаю –  настроение, что ли у губернатора было хорошее, или рабочий день его ещё не начался, но факт остаётся фактом. Он сказал:
- Войдите.
Дверь осторожно приоткрылась и на пороге показались те самые два гасторбайтера из, до того времени дружественного, Таджикистана.
- Начальник! Верёвка нужна, - вежливо попросил один из них.
- Вы что – охренели совсем. За верёвкой к губернатору обращаетесь? – хотел было выругаться, но не стал портить себе настроение Василий Ефремович.
- Ты начальник, ты и давай верёвка, - выдвинули требования вести переговоры только на высочайшем уровне гасторбайтеры, - старый верёвка – гнилой. Нужен новый – хороший.  Люлька – тяжёлый, краска – тяжёлый, Анзур – тяжёлый, верёвка - гнилой.
Ну, переговоры тогда быстро зашли в тупик и, поставленные перед выбором: идти и красить или идти и покупать билеты на родину, представители дружественного государства выбрали не последнее. И  ничего, вроде как,  беды не предвещало, но толи верёвка действительно оказалась гнилой, толи привязать её забыли, а может, что и привязали, но не к тому месту – в общем…. Не успел губернатор покупку свою застраховать. Едва работа закипела, люлька оборвалась и с высоты – метров двадцать шандарахнула точно по крыше пресловутой «БУГАТТИ».
Вообще-то губернатор слышал и грохот и последовавший следом интернациональный мат, но из каких-то внутренних опасений заглянуть в окно не решился и даже немного успокоился минут через десять, но…
В дверь снова постучали и, на этот раз не дожидаясь приглашения, в кабинет снова вошли те же самые гасторбайтеры, но уже по уши (включительно)  вымазанные краской.
- Начальник! Теперь давай верёвку и ещё гвозди  с молоток. Люлька сломался,  - уже ультимативно заявил Анзур.
- И краска кончился, - добавил второй, звали которого – Ораш.
Не ожидавший подобной наглости губернатор, вскочил с места и, мысленно подсчитав убытки, вскипел.
- Да вы что! Люльку сломали? Казённое имущество? Да вы представляете, каких вы мне убытков наделали? По миру пустить меня хотите? - медленно восходил он на крещендо, - или вы что, думаете, что я на ваше разгильдяйство бюджетные деньги буду тратить? Гвозди вам покупать? Может, ещё и регистрацию попросите?
Губернатор долго ещё стучал кулаком по столу и топал ногами, но, как и подобает главе администрации, областную казну сохранил в неприкосновенности, заставив нерадивых рабочих из собственного кармана покрыть убытки краски и поломанный инвентарь.
- И благодарите бога, или кто у вас там – аллах, что никто из людей не пострадал, а то – по законам нашего государства я бы вас к стенке поставил.
- Нет! Людей не был – разбежались, - тут же успокоил губернатора Ораш.
- Да! Не был! – подтвердил Анзур, - машина был, людей нет.
- Ка-ка-какая машина? Номер? – моментально сменил тон губернатор.
- Чёрный, номер нет, - развёл руками Ораш.
Э, - открыл рот губернатор, медленно и вопросительно указал пальцем на окно и бесшумно захлюпал губами, как карась на мелководье. В горле его сразу же пересохло, а глаза захлопали что-то  из азбуки Морзе.
Анзур с Орашем азбуки Морзе не знали, но на всякий случай подтвердили.
- Угу.
Василий Ефремыч преглупо улыбнулся, словно по утру обнаружил у себя  грудь четвёртого размера, медленно привстал, но перед тем, как выглянуть в окно, на всякий случай вспомнил, где у него лежит валидол.
Валидол пригодился. При чём, весь сразу.
- Буга-атти! – проорал он паническим голосом и, схватившись за сердце, рухнул на кресло. Свободная рука его попыталась достать из сейфа пистолет и инициировать международный конфликт, но дрожащие пальцы предательски выронили ключ, и в таджиков полетела лишь крышка от графина. Не помню кто, но один из них успел пригнуться – второй же, схлопотав по загривку, больно ойкнул и увлёк товарища в приёмную, оставив губернатора в полуобморочном состоянии.
В коридоре товарищи переглянулись и Ораш (на своём языке конечно) недоверчиво предположил.
- Знаешь Анзур, у меня такое предчувствие, что  нас здесь хотят кинуть.
- Пусть только попробует, - ответил Анзур, - аллахом клянусь – если хоть на один рубль меньше заплатит, то я ему машину разобью. Пошли.
И они снова вернулись в кабинет.
- Начальник! Половина дом мы покрасил. Отдавай тогда половина денег.
В этот раз они не только оба успели пригнуться, но и поймали, запущенный в них графин.
- Буга-атти, - проревел губернатор, не отпуская руки от сердца, - буга-атти.
Далее рисковать было опасно, но всё-таки они заглянули в кабинет ещё раз, видимо исключительно для того чтобы поймать пепельницу и, забрав трофеи в уплату долга, удалились.
- Знаешь Анзур, а поехали-ка лучше к Бахтеяру в магазин. Там крышу ремонтируют. Им как раз специалисты нужны…
О том, как в магазине рухнула крыша, мы рассказывать не будем, а расскажем лучше о Петре Андреиче, который в это самое злополучное время блуждал по коридорам администрации в поисках кабинета губернатора и за непривычностью ситуации кое-чего пропустил.
А кабинет Василия Ефремовича, как и положено чиновникам подобного ранга, находился в самом труднодоступном и трудноотыскиваемом месте на самом верху. Лифтом председатель воспользоваться побоялся, но исключительно из опасений сломать и не иначе, а пешком оказалось и долго и неудобно. Поплутал на славу, но зато –  за время плутания успел, хоть и в устной форме, подготовить прошение. Да что говорить. Деваться-то ему было откровенно некуда. Деньгами и транспортом он был не просто не богат – нищ. Урожай гнил, покупателей не было, а из мощностей по переработке – со всей деревни можно было набрать лишь три десятка мясорубок. В общем, шёл он в полной решительности и за последней надеждой.
Когда надежда показалась, наконец,  за поворотом приёмной, он слегка оробел, да ещё два таджика с графином и пепельницей сбили его с мысли, но неизбежность заставила-таки его собраться  и, подойдя к заветной двери, он для начала приложил к ней ухо. Того, что таджики приложили два уха к двери приёмной он не заметил.
А Василий Ефремыч – уже побагровевший, дрожащими пальцами ковырял на телефоне цифры 03 и уже не кричал, а стонал: «Бугатти, Бугатти». Вознамерения его в скором времени увенчались успехом, и безразличный голос на другом конце провода монотонно произнёс: «Скорая».
Диагноз у губернатора не получился, так как оказалось, что он нечаянно забыл все слова, кроме, естественно, заветного. Его-то  собственно он и сообщил в качестве причины вызова: «Бугатти, Бугатти». Не дождавшись ответа, он повесил трубку, пошарил рукой и, не отыскав на столе графина, выругался: «Бугатти».
Председатель в машинах соображал мало и потому понял всё по своему, но как оказалось и Марья Ивановна – оператор скорой разбиралась в машинах не лучше. Зато, выяснилось, что она обладала редким даром ставить диагнозы по телефону и потому, немедленно перезвонила куда нужно.
- Алло! Психдиспансер! Гаврила Андреич вызовочек примите.
- А! Марь Ивановна. Диктуйте, - радостно отозвалась трубка.
- Адреса только нет. Телефон по базе пробейте.
- Не вопрос! Буйный?
- Очевидно рецидив, - предположила Мария Ивановна.
- Спасибо. Принято, - поблагодарила трубка и повесилась.
Гаврила Андреевич – милейший человек работу свою очень любил. Общение с великими людьми ему вообще доставляло удовольствие и приобщало к культуре более высшей, нежели с теми же однословными санитарами и двусловной регистраторшей.
В былые времена работы в столичной клинике он часами вёл задушевные беседы с образцами мысли – Спинозой, Кантом и Шопенгауэром. По информации, от них полученной, он даже защитил кандидатскую и выпустил в свет трёхтомник «Неопубликованные мысли» - Спинозы, Канта и Шопенгауэра соответственно, но лет через пять обман раскрылся и, последовавший следом скандал, поставил крест на его дальнейшей карьере. Пришлось перебраться в глубинку – где и условия были похуже да и контингент подобрался – не очень. Да чего там говорить. В его клинике – всего-то было четыре человека, да и из четырёх два оказались Наполеонами. Ладно бы если  они ещё между собой конфликтовали – какая ни есть, а интрига, так нет же. Целыми днями они прятались под столом, разрабатывая совместный план взятия Казани.
Третий был Горбачёвым и часами просиживал перед зеркалом, подрисовывая на лбу родимое пятно. На уговоры Гаврилы Андреевича начать в стране преобразования, он реагировал предвзято и недоверчиво, отчего диалога не получалось, а четвёртый – гад, вообще был аквариумом.
В общем – тоска.
Как за редкую удачу уцепился завдиспансера за вызовочек и немедленно приступил к служебным обязанностям, но выявив адресата, несколько смутился. В своей жизни он конечно не раз общался и с губернаторами и с президентами, но в этот раз что-то его насторожило.  Гаврила Андреич в свою очередь тоже был не бесталанным и, подумав минуту, быстро смекнул что к чему. В его руках тут же запищал сотовый, а на другом конце провода трубку снял министр здравоохранения.
    На недовольное «Слушаю!», Гаврила Андреич поведал, что не иначе, как от самого губернатора в дежурную поступил вызов с просьбой срочно прислать известную бригаду. А на вопрос причины, пришлось сослаться на слова Марь Ивановны, упоминавшей о каком-то рецидиве. С минуту трубка молчала – видимо раздумывая и наконец произнесла:
- Бригаду выслали? – спросил уже взволнованный голос Аркадия Дмитрича и было слышно как на трубку со лба капает пот.
- Через минуту выезжает, - доложил Гаврила Андреич.
- Поторопитесь! – приказал голос, - и обо всех новостях докладывать мне немедленно.
Через минуту, как и было обещано, из ворот больницы выехала машина с четырьмя крепкими и тремя из них трезвыми санитарами. Сразу же за воротами она врубила сирену и, распугав всех своими мигалками, задала известное направление.
А телефон на этот раз зазвонил в лодке у начальника милиции. У него как раз клевал какой-то карась, когда резкое «Наша служба и опасна и трудна», испортило рыбалку. Он уже собрался разжаловать какого-нибудь капитана в лейтенанты, но узнав, высветившийся номер, охладел.
- Приветствую тебя повелитель зелёнки и горчичников, - обратился он к старому другу.
- Не до шуток Сергей Иванович. Беда у нас. Губернатор звонил.
- Да знаю, знаю, - скривил лицо генерал, - мне он тоже звонил. Машину старый хрыч купил. Приглашал обмывать.
- Да я не об этом.
- Что. Опять ревизия?
- Да, помолчи ты! Звонил он на 03 и велел передать, что требуется помощь. Ну, я не знаю точно что, но то ли там рецидивист какой-то, то ли банда рецидивистов. Чёрт их разберёт, но нужно что-то делать.
- Так! Без паники! – моментально въехал в ситуацию Сергей Иванович. - Командование беру на себя. Отключаюсь.
Голос  боевого генерала  стал резок и серьёзен. В обычной жизни Сергей Иваныч может и не отличался принципиальностью и порядочностью, но в экстренных ситуациях,  отдадим ему должное, был безукоризнен в мышлении и твёрд в исполнении.
- Так! Во-первых. Не розыгрыш ли это? – сам у себя вслух спросил он, направляя лодку к берегу. – Аркашка врать не будет – иначе хрен ему, а не подписка о не выезде сына... Его развести могли, но тоже вряд ли... Сам губернатор... Вот это слабое звено, хотя сам шутить не умеет – если только кто надоумил.
С другой стороны… Почему не позвонил мне? Не мог... Почему 03, а не 02? Потому что вероятность дозвониться 03  - минут на десять раньше, чем 02, к тому же он не дурак – знает, что они тут же доложат нам… В принципе – похоже на правду, хотя в голове не укладывается. На кой чёрт и кому захватывать губернатора, если и коню понятно, что выкуп за него всё равно никто не даст. Вот заплатить за то, чтоб ещё подержали? Это возможно, а так. Может технология какая новая – предвыборная?
Он ещё с минуту поразговаривал сам с тобой, но когда лодка ткнулась носом в берег, все решения были уже приняты. В руках блеснуло зеркало телефона, а в глазах решительность.
- Ну, Сергей Иваныч, - напутствовал он сам себя, - не упусти свой шанс. Быть тебе министром внутренних дел. Дежурный… У нас захват заложников… Объявляй «Ветер» на сто седьмом… Порядок боевой… ОМОН… Снайперов на позицию… Полковника Пахомова из-под земли…   Что? Вертолёт? Нет. Не надо, а вот пару бронетранспортёров – позвони в часть… Буду -  через восемнадцать минут…
Вернёмся, пожалуй, и к нашему председателю. Постояв немного возле двери, Андреич набрался-таки мужества и, выдохнув, словно перед рюмкой, постучал в дверь. Дверь предательски скрипнула, но реакция  у Петра Андреича была намного лучше, чем у Анзура и Ораша, вместе взятых. Одной рукой он успел поймать запущенный в него телефон, а другой – евоную трубку. Аппарат не пострадал абсолютно.
- Бугатти, …шина, - донеслось вслед аппарату, что свидетельствовало о постепенном частичном возвращении дара речи губернатора, но выглядело так грозно, что председатель счёл необходимостью ретироваться.
В приёмной он снова столкнулся с двумя таджиками, которые завистливыми взглядами оценили его улов и предложили обменять на графин и пепельницу, но председатель только сплюнул, признав обмен неравнозначным, и отправился восвояси.
Проходя мимо лифта, он неожиданно встретился с Анфисой Павловной - бывшей жительницей деревни, эмигрировавшей лет пять назад в город, и по существу работающей здесь уборщицей. Встреча была хоть и не очень радостной, но несколько сгладила неудачное посещение. К тому же Павловна любезно согласилась подвезти Андреича на лифте и указать выход, из этого чёртова лабиринта.
- А ты по делу, аль как? – осведомилась она, нажимая кнопку.
- Аль как, - соврал Андреич, не желая припоминать случившееся.
- А что у тебя за аппарат такой?
- Подарок. Губернатора, - усмехнулся председатель.
- Значит принял?
- Ещё как принял. Вот только – не в духе он сегодня.
Павловна махнула рукой и усмехнулась.
- А сегодня у него что?
- Да чёрт его знает. Сидит как идиот, головой об стол долбится и орёт: «Бухгалтер, бухгалтер». Толи она обокрала его, толи забеременела. Поди, разбери.
- Ну-у, дела-а, - толи удивилась, толи посочувствовала Анфиса Павловна и, указав рукой, добавила, - нам сюда. А как там подруга моя закадычная – Тоська поживает?
- Так померла Тоська. Прошлой весной.
И разговаривать сразу стало не о чем и, посмотрев друг на друга, словно последний раз, они попрощались.
Уже выходя на улицу, председатель столкнулся в дверях с молодой горделивой красавицей, чья холодная красота почему-то вызвала в нём лишь отвращение, а прижимаемый ею к груди (не поверите) хорёк – недоумение и сарказм.
- Чем бы дитя не тешилось – лишь бы не вешалось.
Он покачал головой  и вышел на улицу.
Анфиса Павловна расстроилась. Смерть вообще известие не из весёлых, а смерть друзей и подавно. Она всегда ложится на плечи частичкой вины и гнёт. Не смотря ни на что, она по прежнему оставалась наивным и добрейшим существом, которому в жизни может, повезло и чуть меньше других, но ей этого хватало. Вздохнув, она облокотилась на швабру и покачала головой: « Какие мы стали старые».
Тут её внимание привлекло отсутствие ведра. Анфиса Павловна огляделась и видимо вспомнив, схватилась за голову.
- О-ой, дура старая! Ведро-то с тряпкой наверьху оставила. Опять сопрут. И из зарплаты  сорок рублей вычтут.
Уборщица бросилась к лифту и, надо сказать, что, несмотря на всю свою тучность,  проявила не дюжую прыть, проскочив в уже закрывающиеся двери. Попутчицей её оказалась та самая красавица  с хорьком на руках, которая осталась Петром Андреевичем недооценённой.
- Ты что, со мной поедешь? – брезгливо фыркнула она, вытаращив глаза и демонстративно отодвинувшись к стенке.
- Мне на верьх, - кивнула уборщица, и показала пальцем, где у неё верх.
Барышня сконфузилась и отвернулась.
- А ты дочк, не к губернатору часом?
- Какое твоё дело? И какая я тебе дочка? – тут же оскалила зубы обладательница хорька, зашипела, и в воздухе запахло ядом.
«Действительно», - подумала Анфиса Павловна, - «какая ты мне дочка. Дочка разве ж будет с матерью так разговаривать? Хотя. Если тут общаться со всякой нехристью, то и сама такой станешь».
Анфиса Павловна вздохнула, и было замолчала, но как уже говорилось, человеком она была не злым и потому не обиделась. Мало того, несмотря на отсутствие родственных уз, решила огородить заблудшую душу от неприятностей.
- Ты б не ходила к нему. Злой он сегодня. Как чёрт! От него бухгалтерша забеременела, да ещё и денег просит…
Дальнейшие события сохраню в тайне. Скажем просто, день у губернатора не задался, а что касается Петра Андреича, так он спокойно миновал ступени, бросив любопытный взгляд на толпу народа, окружившую что-то, что за этой самой толпой он не разглядел.
«Должно быть хреново кому-то», - подумал председатель и «кому-то» посочувствовал.
В доказательство предположения, тут же завыла сирена и к толпе подкатила скорая помощь, из которой вылезли три дюжих амбала  в белых халатах, которые, вследствие несоответствия размера смотрелись идиотски. Бритые головы и наколки, едва прикрытые короткими рукавами, явно выдавали в них уголовников и председатель, кроме «кому-то» посочувствовал ещё и отечественной медицине. Сплюнув, как обычно, он отвернулся и зашагал на автостанцию, не заметив как бугаи, осмотрев машину, направились  в здание.
Минуя площадь, председатель и сам не заметил, как оказался в цепких руках блюстителей порядка.
- Это мой! Мне его подарили, - выкрикнул он, прижимая аппарат к груди, но телефон, как оказалось, мало интересовал похитителей. Схватив его за руки, за ноги они вволокли, отчаянно брыкающееся тело, в подворотню и бросили у ног группы военных в маскхалатах.
- Вот! Только что из здания вышел, - доложил один из похитителей.
Первым, что сделал Пётр Андреич поднявшись – это икнул и прикусил язык. И было надо сказать отчего.  Весь периметр подворотни был заполнен вооружёнными людьми. Тут же стояли три автобуса с ОМОНом, гаубица и два БТРа.
- Рассказывай, - приказал председателю какой-то полковник, не пояснив что.
- Он мне сам его подарил…
- Кто и что тебе подарил – меня не волнует. Рассказывай, что в здании творится.
Пётр Андреич бессмысленно посмотрел на интересовавшихся и отряхнул брюки.
- Так чего творится? Бардак!
- Я так и знал! – расстроился полковник с маскировочной раскраской на лице, - опоздали.
- А людей там необычных не видел? – поинтересовался другой полковник – с биноклем на шее.
Андреич пошевелил мозгами. Первое, что он подумал – это про женщину с хорьком, но её он решил пощадить и вспомнил про таджиков.
- Видел двоих, - честно признался председатель.
- Опиши, - хором приказали полковники.
- Ну. Я не мастак описывать. Люди вроде как люди, только не наши.
- Арабы?
- Талибы?
- Да бес их знает! – открестился Андреич. – Паспорта не показывали, но вообще - подозрительные. Не бритые, грязные. Все лица в краске. На таджиков похожи.
- Вот где довелось с моджахедами встретиться, - прошептал раскрашенный  полковник другому, признав видимо боевую раскраску моджахедов. Второй  уверенно кивнул головой.
- А оружие у них  есть? Автоматы, пулемёты, гранаты?
- Оружия не видел. Врать не буду. Графин только видел. С водой что ли.
- Плохо дело, - расстроился первый полковник.
- Да. Этого-то я и боялся, - подтвердил второй, - нитроглицерин.
Их лица моментально погруснели и оба почему-то посмотрели на часы.
- А требования они какие-нибудь выдвигали?
- Да телефон вроде просили, - припомнил председатель важную деталь.
- Понятно. Значит, без переговоров не обойтись. Кстати. Переговорщика вызвали?
- Будет с минуты на минуту, - доложил какой-то капитан.
- Хорошо. А больше они ничего не хотели?
Пётр Андреич восстановил в памяти события и тут же вспомнил, что иностранцы – хотели меняться.
- Ну, так я и знал! Обычная схема, - зарезюмировал происходящее полковник с биноклем.
- Да! Всё как всегда, - подтвердил раскрашенный.  – Так. Лейтенант. Быстро выясни кто из главарей международных террористов отбывает наказание в нашей районной тюрьме. Обеспечь охрану и сразу же доложи!
- Есть! – козырнул лейтенант и растворился.
Тут визгнули тормоза, и в подворотню вкатил чёрный «мерин» с абсолютно затемнёнными стёклами. Полковники сразу выпрямились и отдали под козырёк, а из машины вышел приземистого вида человек в рыбацком костюме, но с фуражкой.
- Доложить обстановку, - крикнул он на ходу и, приблизившись к полковникам, снял с шеи бинокль.
- Докладываю. Здание захвачено террористами. Ориентировочно - кавказской национальности, но возможно и талибы. Численность и происхождение не известно. Из вооружения – известно только про нитроглицерин. Проникли, по всей видимости – по строительной люльке. Требований пока не выдвигали, но из достоверных источников известно, что речь пойдёт об обмене.
- Вот тебе и уголовники, - тихо произнёс генерал, разглядывая здание в бинокль.
- А! Точно! Уголовники! – вспомнил Андреич ещё одну важную деталь. – Я когда выходил – видел. Трое, здоровых. В больничных халатах, бритые и руки все в наколках. Они во-он на той скорой помощи приехали.
- А вот это уже кое-что! – одобрил воспоминание генерал, - ну-ка, диктую номер.
Два мужика, которые из всех одни были в штатском (не считая генерала и Андреича), тут же достали блокноты и, записав, удалились. Проходя через кордон, они лихо козырнули корочками с угрожающей надписью ФСБ и скрылись из поля зрения.
- Ну-ка. Доложите диспозицию, - скомандовал генерал, облачаясь в принесённый ему мундир.
Какой-то капитан быстро развернул на асфальте крупный план местности и, вручив раскрашенному указку, удалился.
- Так! Здесь у нас, - он водил указкой по карте, - расположился взвод  Политова, тут рота Нечаева, снайперы здесь и здесь…,   …ОМОН вот, а вот здесь у нас слабое место – ГАИшники, - закончил он доклад.
В общем генерал остался диспозицией доволен, пожурив однако за неприкрытые пути возможного  отступления – аэропорт и вокзалы.
Андреич из-за плеча всматривался за беглостью по карте указки, икал, потирал глаза и щипал себя за ногу. Если бы вчера ему сказали, что подобное может присниться – он бы не поверил, а если бы ему приснилось, что такое могут сказать – то не поверил бы тоже. Во что ему верить сейчас – он не знал и для начала решил побороть икоту.
А генерал решил ещё раз осмотреть в бинокль здание и согласующиеся с ним территории, обнаружив  на них ещё с десяток биноклей, но рассматривающих его самого. Показав каждому лично кулак, он вернулся к своим боевым товарищам.
- Так, господа офицеры. Ваши предложения, - спросил он, завершив осмотр.
Полковники задумались. С приездом генерала они как раз наоборот надеялись, что никаких решений принимать не будут, а тут видишь какая незадача.
- Я жду! – угрожающим тоном повторил генерал.
- Предлагаю для начала – уничтожить машину противника, - предложил раскрашенный полковник.
- Да! – подтвердил с биноклем, - но из гаубицы лучше не стрелять. В соседнем дворе два танка стоят.
- Вы что, идиоты? – рявкнул на них генерал. – А в городе стрельбу услышат. Паника начнётся.
- Виноват товарищ генерал.
- Всё приходится самому делать. – Он достал телефон, набрал номер и крикнул в него, - Сафронова! Живо!
Несколько секунд он ожидал ответа и нервно расхаживал взад вперёд. Когда же наконец трубка ответила, генерал чётко скомандовал.
- Сафронов! Ровно через десять минут дашь залп из всех орудий. И стреляй до тех пор, пока твои фейерверки не кончатся. Как понял?
- Товарищ генерал. Так светло же на улице. Салюта не видно будет, да и без письменного приказа…
- Под трибунал пойдёшь, - объяснил перспективы генерал и повесил трубку. – Вот теперь и пострелять можно. Пусть все думают, что это салют.
Полковники мысленно поаплодировали.
Тут прибежал какой-то майор с телефоном и, сунув его генералу в руки доложил.
- Снайперы докладывают. Движение в районе вестибюля.
Генерал вырвал из рук майора трубку и приложил к уху.
- Что у вас?
- Два человека в больничных халатах волокут какую-то женщину на улицу.
Генерал тут же прильнул к окулярам и увидел, как два здоровых детины в белых халатах, тащат к машине извивающееся тело. За ними следовал третий, держа на вытянутой руке не то котёнка, не то хорька.
- Заложника взяли, - констатировал генерал. - Отставить стрельбу. Живьём брать будем. Чёрт! Зря я от вертушки отказался. Приготовится к штурму!
Подкатил УАЗик. Дверь со скрипом распахнулась и на асфальт выпрыгнул ещё один полковник – Пахомов.
- Иваныч! Чего случилось? – на ходу крикнул он.
- Борь давай принимай тут командование. Сейчас тебе всё объяснят. Штурм, - генерал посмотрел на часы, - через восемь минут. Ты на правом фланге, я – на левом. Начало по красной ракете.
Закамуфлированный полковник тут же подбежал к вновь прибывшему, и в двух словах объяснил суть дела, отчего лицо того вытянулось и приняло серьёзное выражение.
- Ну, Иваныч! Так это ж наш звёздный час! – уже примерил генеральские звёздочки полковник. – Всем на позицию!
Пётр Андреич смотрел на всё происходящее с недоумением. Абсурдность ситуации выдавила из его лица идиотскую улыбку и как назло  заклинила. Мысли бешено крутились в голове, сопоставляя увиденное со здравым смыслом, а здравый смысл ловко от них уворачивался. Наконец, одна из мыслей изловчилась и таки запала в душу председателю, принеся с собой осознание и просветление.
- Так вот оно что,  у вас учения, - прозрел Андреич.
Вместо ответа, он тут же поймал на себе вопросительный взгляд генерала.
- А это кто?  Что в расположении делают штатские?
- Так это наш человек –  информатор, - ответил один из полковников.
- Да мне хоть папа римский! Живо убрать его за оцепление.
Вот так и закончилось для Петра Андреича эта история.
Хотя нет. Завернув за угол, он нос к носу столкнулся с Наташкой – дочерью Анфисы Павловны, и в двух словах рассказал ей, что видимо какие-то идиоты позвонили в милицию и сообщили, что здание администрации заминировано, что он бы сам с удовольствием оторвал проказникам уши и, попрощавшись, ушёл, не заметив как Наташка достала телефон и набрала чей-то номер.
- Мамка! Слушай меня! Сейчас же бросай всё и выбегай на улицу! В здании – бомба…!
Уже стоя на остановке, Пётр Андреич наблюдал за чудесным зрелищем, так будоражившим воображение в детстве. Это был не просто, выпущенный из ракетницы одиночный огонёк, висящий в ночном небе и едва освещающий пространство, но безупречный по замыслу и грандиозный по масштабу фейерверк – дневной фейерверк…
Уже на полпути в деревню Пётр Андреич увидел сквозь зашторенную занавеску, проследовавшую в город колону броневиков и сопровождавший её боевой вертолёт.
«Людям жрать нечего, а они учения устраивают», - подумал напоследок он и, закрыв глаза, вздремнул. Он так и не узнал, что в городе было введено чрезвычайное положение, что штурм продолжался три дня, но всем террористам загадочным образом удалось скрыться. Он не узнал, что операция по их задержанию, а так же задержанию таинственного информатора, введшего в заблуждение доблестную российскую армию, будет продолжаться ещё полгода, но так же безуспешно.  Что на ремонт разрушенной мэрии из областной казны будет выделено денег больше положенного – ровно на ремонт разбитой Бугатти и крошечный участочек на берегу Адриатического моря, а у Горбачёва с Наполеонами – из клиники его тёзки появятся три замечательных соседа: Жуков, Рокоссовский и Айболит.