Геннадий Шадрин. 10. Заноза

                ЗАНОЗА
                ( о братьях наших меньших)
Но вернее,- о «сестрах». Ведь нельзя же мою Майгу – страстную охотницу, утонченно красивую умницу и в то же время весьма самовлюбленную особу – назвать 2братиком». Нет!  Я  и зову ее: «Моя умница, красавица, сестрица». И она благосклонно,  с явным пониманием оттенков воспринимает мои  излияния. А за жесткий характер наследственной медвежатницы, за естественный эгоизм она носит у нас второе имя – Багира. Майга очень чутко ощущает мой взгляд, каким-то телепатическим образом воспринимает мои мысли о ней, обостренно  чувствуя мое настроение.
      И каждый, кто повседневно общается с собаками, осознает, что он взаимодействует с особыми существами, наделенными своеобразным интеллектом, разумом и сложной психической жизнью, а попросту – душой. А мы их – на живодерню!
      Последние открытия ученых-биологов утверждают, что у всей живой природы, даже на уровне растений, есть свой «язык», свои нормы общения. И все это космически далеко от представлений о знаменитой «лягушачьей лапке: уколол – вздрогнула.
      Но не будем, как сказали бы раньше, впадать в «мракобесие». А вот чем объяснить, что четырехлапое существо, которое гостило у нас менее двух суток – не забывается, не уходит из сердца.
         Как-то прошлым августом жена вернулась со своей работы без обычной издерганности, а странно задумчивая.
-Послушай,- обратилась она ко мне.- А там лайчуша.
-Где там?
- Да около ЦУМа. Пыталась перебежать дорогу и не смогла. Вероятно, потерявшаяся. На ней дорогой ошейник.
- Но она наверняка уже скрылась?
- Да нет, я дала ей косточку, которую несла Майге. Уж очень голодная.
 -Ладно, пойдем!
 И , прихватив поводок, мы отправились к ЦУМу, до которого от нашего дома -  несколько сот метров.
А еще щенок, самое большее- полгода. И хвост поджат. Только я поняла, что это лайка,- словно оправдываясь, торопливо заговорила жена.
- Да не убеждай,- нахмурился я. – Куда-нибудь устроим. Или хозяев найдем. Не впервой.
  А мы действительно за последние годы благополучно устроили несколько собак-найденышей. Но на сей раз это, очевидно, самочка, которой трудно будет соседствовать с нашей «Багирой», пока мы не наладим ее судьбу.
     - Вон она! – радостно воскликнула жена и показала на скверик за дорогой. Мы перешли туда. –Постой здесь! – уже командирским тоном произнесла супруга. – а то она боится мужчин. Вероятно, они ее били.
      Я остался у перехода, а Наталия Петровна осторожно двинулась к лаечке. Та прекратила увлеченную грызню и насторожилась, но подпустила жену. Смотрю, она уже поглаживает ее  по спине и о чем-то воркует. Потом незаметно махнула мне рукой. Я направился к ним, но лайчонок вскочил и с костью в зубах бросился в другой конец сквера.
- Пусть успокоится, - сказала жена. Но в этот момент  около щенка появилась группа мальчишек, и лайчуша ( я уже определил, что это самочка) вернулась на прежнее место. Жена опять приблизилась к ней, немного поласкала и замкнула карабинчик поводка на ошейнике. Все! Через несколько секунд лаечка с поджатым хвостом оказалась  возле меня, я перехватил поводок, и мы отправились к дому. Смотрю, а у лайчуши уже хвост кольцом! Прекрасно!
       А дома мы все сделали так, чтобы наша любимица не сразу обнаружила юную соперницу. И тут я внимательно оглядел ее. – О, да ты будешь настоящей красавицей! Воскликнул я про себяю И вправду, у неожиданной гостьи были стройные высокие ноги ( на хочется говорить – лапы), нежнейший палевый мех на боках плавно переходил в жемчужно-серое подбрюшье, а по спине уже тянулись черные полосы. Белая и крепкая, довольно широкая грудь недвусмысленно говорила о бойцовских качествах натуры, уши стояли уверенно и остро, но самыми прекрасными были глаза! Восточного разреза, золотисто-карие, со звездочками, они смотрели зорко и дружелюбно. Да, потерять такую собаку – обидно.
 - Ну, ничего, найдем твоих хозяев, пообещал я, а красавица вдруг приветливо махнула хвостом.
 Наутро я пораньше выел Майгу, а потом пошел с Найдой ( такое я дал ей временное имя) по окрестным дворам и улицам в надежде, что она потянет к знакомому подъезду. Но, увы… Вскоре по радио, через каждый час зазвучало подготовленное  женой объявление о нашем найденыше. Начались звонки и на мой телефон.  А мы твердо решили, что если владельцы не объявятся, то отдадим лайку только охотникам. Поэтому я строго расспрашивал звонящих, зачем им нужна собака и выносил приговор. А Найда стремительно обживала новую «конуру», прыгала по тахте ( вероятно, хозяин благоволил ей) и, подбегая к двери, за которой томилась Майга-затворница, жадно принюхивалась. А я любовался ею, с горечью осознавая, что юная проказница становится мне все ближе и роднее. Когда я в обед вновь выел ее, она уже уверенно натягивала поводок, грозно облаяла лежащего бомжа и стремительно бросилась к голубям. – Будет зоркая,  строгая и чуткая таежница, - подумалось мне.
 К вечеру определилось несколько адресатов, коим можно было передать собаку, одному мы даже показали Найду в обусловленном месте, но тому хотелось заиметь месячного щенка, да и мы не стали навязывать. Вторую ночь лачуша провела рядом с моей тахтой. А рано утром сквозь сон я почувствовал, что кто-то неотрывно смотрит на меня. Открыл глаза, и Найда радостно забила хвостом по коврику. Начинался опасный период, когда расстаться с собакой будет все труднее и труднее. И, словно почувствовав это, Найда подбежала ко мне и, привстав на задние лапы, доверительно прижалась.
  Жена только ревниво вздохнула. А дело в том, и я признаю это, что Наталия Петровна больше меня любит, знает и понимает собак. Она выбирала всех наших собак, воспитывала их, а они в конце концов переходили на мою сторону. Вероятно, чувствовали охотника. Я повернулся к Найде – на меня влюблено смотрели  сияющие звезды прекрасных собачьих глаз.
 - Все! – расстроено сказал я. – Забираю ее на дачу и отдаю в соседнюю деревню друзьям-охотникам. В это время вновь отзвучало объявление о нашей лайчуше, а через несколько секунд зазвонил телефон. « Мы – охотники-промысловики. Нам нужна эта собака, - послышался в трубке уверенный мужской голос. – Вы можете подъехать через час? – спросил я. – Да, последовал твердый ответ. – Даже раньше.
   Через некоторое время зазвенел квартирный звонок, и я впустил гостя, почти мгновенно почувствовав к нему доверие и симпатию. Передо мной стоял крепкий сибиряк, светловолосый и синеглазый, с крупными дружелюбными чертами лица. Я пригласил его в комнату, где напряженно замерев стояла Найда. Гость присел на стул, зорко глянув на собаку, и у нас начался следопытский разговор о предстоящем промысле.  Охотник еще несколько раз коротко глянул на лайку, Ия понял, что выбор сделан.
- Ей будет хорошо,- сказал гость. – У нас вольеры, а к промыслу она подрастет, окрепнет.
     Я пошел проводить свою недолгую питомицу. В машине сидели сыновья охотника, крепкие, славные ребята. – Вы уж не обижайте ее,- почему-то просящее сказал я. Ребята  только понимающе улыбнулись. Машина тронулась, и Найда, поворачивая голову, попрощалась со мной долгим, запоминающим взглядом.
      Вернувшись, я позвонил жене и сказал, что заработал рубль. По старинному обычаю охотник вручил мне выкуп. _ Ну и хорошо, ну и прекрасно,- сковзь явные слезы отозвалась жена. – Счастья ей!
 Я часто вспоминаю нашу невольную гостью, представляю ее повзрослевшей, гордой и радостной от полноты собачьего бытия. Я вижу, как она мчит по новотропу, и зов предков переполняет ее азартом и счастьем поиска. Ноя боюсь позвонить и узнать подробности ее новой жизни. Вдруг что-то не получилось, не состоялось. А память- заноза не отпускает меня. И нет-нет, да и кольнет в сердце.

Геннадий Шадрин