Достоверная история

Одна из неизменных привычек пожилых людей сохранять старые бумаги: квитанции, чеки,  счета…
Среди этого многолетнего архивного материала особенно тщательно хранятся письма.
К ним особое, трепетное отношение… 
Ведь в них  - жизнь…
Бабушка трясущимся руками развязывает  синюю ленточку, которой завязала эту кучу писем…
Письма от брата…
Письма - эпопея жизни. Поломанной  и уничтоженной машиной неправильного руководства и политики, жизни…
Бабушка наугад берет один конверт. Морщинистыми руками гладит его, как будто гладит лицо своего брата…
Всматривается на стертые от времени буквы…
Проглядывается слово Сычёвка…
Да, письма шли оттуда. Это в Смоленской области был город Сычёвка, где располагалась спец.больница…
Вот и письмо. Написано русскими буквами с безумным количеством ошибок…
Брат писал на русском, потому что из ссылки и из спец.учреждений не разрешались писать или получать письма на других языках… Время было такое… Местная  цензура не допускала…
Не искать же им переводчиков со  всех языков, представители  которых  отсиживали  свои сроки. Тогда пришлось бы содержать многочисленный  штат из десятков переводчиков, что для страны было бы расточительно…

«Здрасти, мой сестрички.
Пишит ваш брат. Я живой здорови. Ваш тожи желаю. Меня ни волнуйтис.
Все хороши. Ни болею. Пишити как ви. Живите за миня.»
Таким было содержание этого письма, которое, впрочем, мало отличалось от всех остальных… Может быть, только последним предложением: «…Живите за миня».
Ой, как много было сказано в этом исковерканном предложении…
Жить за него, вместо него.  Потому что… он уже не жил…давно не жил…

…Настали голодные послевоенные годы…
Один за другим от болезни умерли родители.
Сиротами остались пятеро детей. Самому старшему, брату, было неполных восемнадцать…
Самой младшей пять.
Надо было прокормить осиротевших сестричек.
Жили в горной деревне.  Работать и зарабатывать негде. Только в колхозе. Где заработанные за трудодни товары  выдавались один раз в год. Все остальное время люди выживали, выращивая овощи в приусадебных участках, держав мелкий скот…
Голодали почти все.
Брат подался помогать односельчанам, а те ему за работу давали  яйца,  кукурузной муки, картошки…
Однажды он принес домой  полмешка кукурузных початков, высушенных, готовых к помолу.
Сестрички очень обрадовались. Они не могли дождаться, пока зерно мукой станет, и стали есть кукурузу сырыми…
Через два часа брата арестовали… как бандитского элемента, который выродился среди честного советского общества…
Накануне де, с колхозного склада были украдены несколько мешков с початками кукурузы…
Так и осталось тайной, действительно ли  эти мешки были украдены?  Кем? Не самим ли председателем колхоза или агрономом-бригадиром?
Но тот, который отдал полмешка початков брату за его суточный труд на поле, не признался об этом и не заступился за брата…
Время было такое. Люди боялись всех и всего…
Боялись заступаться друг за друга, выяснять истину. Каждый стремился  любой ценой спасти собственную голову…
Ужасное было время, ужасное общество, если полстраны ходило в «бандитских  элементах или врагами народа»…

В школе, где учились две сестрички, учинили быстрый пролетарский суд.
Брат просил прощение за то, что не совершал.
- Прошу простить меня в этот раз. Обещаю, буду трудиться в поте лица. Буду передовым колхозником, только дайте мне шанс исправиться. Под бдительным оком нашего отца, отца всех народов, великого Сталина обещаю быть честным  и никогда больше не воровать…
 Но, его раскаянию  не внемли, потому что  была у НКВД  разнарядка  посадить и выслать определенное  количество людей, как врагов народа…
НКВД. Эта абривиатура  наводила ужас на людей.  Люди, работающие в этой  организации (Народный Комиссариат Внутренних Дел), были богами. Они могли всё. Вплоть, до уничтожения целых семей, не оставляя  ни  единой памяти об их существовании.

Итак,  восемнадцатилетний  сирота-парнишка  из Кавказского горного села оказался   в далекой Сибири для отбывания наказания  по обвинению: кража социалистической собственности…на восемь лет лагерной жизни…

Как, каким образом выжили оставшиеся, как брошенные цыплята, сестрички, одному Богу известно…
Но мытарства брата одной ссылкой не закончились…
В этом лагере сидели и матерые преступники-уголовники. Увидев деревенского парня, они стали унижать и оскорблять его. Эти издевательства он не смог выдержать и однажды заступился сам за себя, за свою честь. Была драка. Не на жизнь, а насмерть.
Брату удалось выйти из драки живым, тот уголовник скончался…
Брату добавили наказание в сроке  и посадили в карцер. На многие месяцы…
Что и как он перенес в этом карцере,  не известно, но «вышел» он оттуда с множественными шрамами на голове и тронутым умом…

«Тронутость» умом заключалась в том, что он вообще перестал общаться…
Его  исследовали психиатры и сделали заключение: психически болен.
Может  сработала смекалка парня, догадавшегося, что только будучи «умалишенным» можно возвратиться домой из этого ада?
Но, мальчик не рассчитал  другое…
Из тюрем попадают в специализированные психиатрические больницы, где конвоиры более жестокие…
Таким образом, он попал в город Сычевку,  откуда и написал свое последнее письмо сестричкам…
«…Живите за миня…»