Город

Жил город. Он жил на старом письменном столе, в нём плакали чернила чётким слогом .Город вырвался из оков переплёта, сорвался с рукописных листов. Люди в нём , как и он, придуманы Богом. Богом слова, пера, может, прозы, а может стихов.

Бессонницей творчества, скандалами с музами город был создан. Новым пером на новой бумаге был выписан из кошмаров и авторских снов. Интересной сюжетною линией, любопытной судьбой на несколько сотен страниц он был роздан. Но люди боятся таких городов.

Дома словно зубы. Зубы в разверзнутой пасти асфальтовых чудищ. Их вздохи ураганом Канзаса уносят людей в эпицентр борьбы. Борьбы за Дантовский рай. Ты, мой автор, наверное, шутишь. С теми, кто все шутки давно принимает в штыки. С самым страшным в этом мире - с людьми.

От печатных чернил серое небо легкой страницей шедевра прогнётся под нами. Безумных идей облака улетят однотипной стеной. И потом миллионы таких идентичных воскликнут, без зазрения чести: Мы знали! А писатель легко улыбнётся, тоскливо шепнувший сюжету "постой".

Затопляя дома и умы, чёрным морем над городом льётся точка историй. Развязались узлы на всех линиях, виден финал. Диалоги ваши, признания, что не сказаны, вами скажутся вскоре. Ваш творец уже всё продумал, ваш Шекспир уже всё написал.

И в долгий ящик, в гараж или в стол, ляжет ваш мир, в охоте за пылью. Высыхающей краской чернил, засыхать будут буквы вашей мечты: стать однажды великой, дописанной, изданной книгой. Если вам повезёт. А с чего это вам должно повезти?

Каждый будет кричать, утверждая, что жизнь настоящей чертой на лице прочертила морщины. Что это реальный их мир, а не стопка печатных бумаг. Я то знаю, что их всех строкой написали уж очень красивой. Создав им всем бурный характер, стремительный нрав.

Мне на всё наплевать. Я буду искать себя в книжных всех стран, городов, я буду искать, хотя может тогда мне уже будет поздно, я буду искать себя в детях безумных печатных машин с огромным количеством слов, может быть, и меня уже кто-нибудь создал?